И вот — сколько слез, сколько бессонных ночей и преждевременных седин от этой изящной, «воспитанной», играющей на рояле, говорящей по-французски «принцессы».

Боже избави усвоить хоть что-нибудь от этого внешнего «воспитания», от этой глупой животной любви, когда все уходит на служение чреву, на вкусную еду, на лакомства, на игрушки, на башмачки и бантики, и совсем не думается о душе, о воспитании человека, о воспитании в высоком смысле, без кавычек.

Как я рад, что у нас с Аленой в этом вопросе никогда не было хоть сколько-нибудь серьезных разногласий.

Да, мы очень часто допускаем ляпсусы, ошибаемся, но у нас есть верный критерий, и это помогает нам если не исправить обнаруженную ошибку, то хотя бы заметить ее и не повторить.

. . . . .

Конечно, маленькому ребенку надо отдавать все лучшее (да и как могут любящие отец и мать не отдать лучший кусок своему ребятенку?). Но, думая о насыщении ребенка, о его росте, весе, обмене веществ и прочем, нужно думать и о его духовном росте. Нет, это не громкие слова. Если ты отмечаешь на косяке двери метры и сантиметры твоего Пети или Вовы, найди способ следить и за его внутренним мужанием. Если ты растишь эгоиста, себялюбца, грош цена всем твоим заботам и твоим жертвам!..

Отдавай с радостью лучший кусок сыну или дочери, но постарайся сделать так, чтобы и для него (для нее) стало радостью этот лучший кусок протянуть тебе!..

. . . . .

Отдавай лучший кусок, но делай это по возможности незаметно!.. Не акцентируй!

Вот появилась первая клубника. Ее мало, она дорога. Купили совсем немного — главным образом для Машки.

И все-таки мама делит эти триста граммов на четыре части: тете Минзамал, папе, маме и Маше.

Незаметно для Машки папа и мама свое могут и не съесть, оставить, спрятать. Могут угостить Машку, показав добрый пример. Но никогда, никогда не бывает такого:

— Это клубника только для Маши!

Нет, никакой исключительности. Никаких принцесс и никаких шахинь в нашем доме!

17.8.60.

Сегодня одно явление заставило меня крепко почесать в затылке. Маше четыре года, у нее хорошая память и вообще голова не пустая. Тогда чем же объяснить такое вот?

Я предложил маме и Маше поехать в Лугу, на знаменитые Заречные улицы.

— Я не хочу на Заречные, — заявляет Машка.

— Почему? — удивилась мама.

— Мы лучше из Ленинграда туда поедем.

В чем дело? Не отвечает. Молчит. Смущается. Потом что-то говорит маме на ухо.

— Представь себе, — говорит мама. — Она жучка боится.

Потом я вспомнил, что когда мы на днях предприняли неудачную попытку побывать на Заречной стороне и возвращались от остановки домой, я нашел на тропинке навозного жука, хотел показать его Машке, но она дико заревела и завопила:

— Не хочу! Боюсь! Бою-у-усь!

Эта тропинка, идущая через картофельное поле, Маше очень хорошо знакома. Десятки раз она ходила и бегала по ней. Сегодня утром мы ходили по этой тропинке в булочную. И никакого жука она не боялась. А тут одно упоминание о Заречных улицах вызвало у нее эти страшные ассоциации. От глупости это или от сложности?

Поедем ли — не знаю. Зависит от Машки. Если она будет нюнить и хныкать, ничем хорошим эта поездка не кончится. Лучше не начинать, отменить, — разумеется, под предлогом более благовидным и солидным.

17.8.60.

Перед ужином ходили вдвоем в лес. Набрали четверть корзинки грибов (сыроежек и немного лисичек), чуть-чуть брусники и — главное — нашли в лесу на мусорной куче цветущий куст картофеля. Выдернули, а там — две маленькие, совершенно игрушечные картошечки.

Машка их бережно несла в потной ладошке, мечтала, как положит их на ночь в воду, потом сварит и будет угощать меня — с хлебом, с луком, со сметаной, с укропцем…

А вообще-то ест последнее время (особенно после возвращения из Ленинграда) очень неважно и, по наблюдениям мамы, даже похудела.

. . . . .

Любит употреблять «взрослые выражения». Последнее время пристрастилась к слову «по-моему».

— По-моему, круглая корзиночка была здесь. По-моему, да. Куда же она девалась? Интересно!..

. . . . .

Мама рассердилась на Машку. Говорит с нею в повышенном тоне.

Машка (плаксиво). Не кричи ты на меня… Я люблю, когда мы дружно живем.

. . . . .

Сегодня мои дамы встали поздно. Я уже отзанимался гимнастикой, когда они только градусник под мышку совали.