Она выставит flnca на торги следующим же утром.

Итак, время, проведенное, ею на Менорке, принесло лишь несчастье. Анна-Лиза опустила телефонную трубку. Теперь ей наверняка не удастся пристроить Помадкина и всех остальных обитателей ее зверинца. Единственным светлым пятном во всем этом кошмаре оказался агент по недвижимости. Он так обрадовался, когда она позвонила ему, чтобы сообщить о том, что finca выставляется на продажу. Дон Альфонсо тоже одобрил это решение с ожидаемым ею энтузиазмом. Было ясно с самого начала, что Рамон и команда его адвокатов полностью взяли над ним власть. Пожилой юрист был только рад, что, наконец, избавился от этого дела. Ведь на самом деле у Анны-Лизы не было никаких шансов.

Не подозревая о сгустившихся над ним тучах, Помадкин радостно грыз болтающийся шнурок от ее сандалии. Он поднял одно ухо и выжидающе посмотрел на нее.

— Прости меня, дружище. Я отведу тебя завтра в поселок, может быть, кто-нибудь согласится приютить тебя. — Гладя его, Анна-Лиза погрустнела. Едва ли кто решится взять на себя заботу о старой, уродливой псине. Вдруг ей в голову пришла еще одна идея, и она улыбнулась, поглядев в слезящиеся собачьи глаза.

— Послушай, а как тебе мысль о том, чтобы поменять заборные столбы на фонарные?

Конечно, оформление собачьего паспорта займет некоторое время. Но если ей удастся найти кого-нибудь, кто смог бы подержать пса у себя какое-то время, кого-нибудь, заслуживающего доверия, кого-нибудь, кто смог бы осуществить перевозку Помадкина по всем правилам, со всеми необходимыми прививками, тестами и микрочипом… почему бы и нет? Когда finca будет продана, Анна-Лиза будет в состоянии оплатить перелет Помадкина в Англию.

Резкий стук во входную дверь заставил ее вскочить на ноги.

— Иду, иду, — закричала Анна-Лиза, так, как жуткий грохот не прекращался.

Распахнув дверь, она воскликнула:

— Рамон! — И сразу же попыталась захлопнуть ее прямо перед его носом.

Но он оказался гораздо проворнее. Одной рукой он распахнул дверь, а другой приподнял Анну-Лизу.

— Что вы делаете? — спросила она, отчаянно извиваясь, чтобы освободиться.

— Что я делаю? — проревел Рамон, прижав ее к стене. — А что, черт возьми, вы делаете?

Выражение его лица было способно повергнуть в ужас любого, но после того, как Анна-Лиза видела его с Маргаритой, бояться ей уже было нечего.

— Убирайтесь! — крикнула она так яростно, как только могла.

— Я вижу, что вы только этого и ждете, — резко ответил он, ставя ее на пол, но не выпуская. — Но я никуда отсюда не уйду, пока вы не объясните мне, что здесь происходит.

— Что вы имеете в виду?

— Я имею в виду то, что сегодня утром мне позвонили с весьма интересным предложением.

— Правда? — сказала она, отворачиваясь от его горящего взгляда.

— Да, — прорычал он, взяв ее за подбородок и заставив снова посмотреть на него. — Городской агент по недвижимости попытался продать мне finca Фуэго Монтойа.

— Простите меня, Рамон! Но разве это не то, чего вы добивались?

— Что? — выкрикнул он. — Вы думаете, что я хочу, чтобы какой-то случайный торговец сообщал мне о продаже finca? Вы что, с ума сошли? Вы не подумали сперва, поговорить об этом со мной?

— Это мое имущество, — резко отрезала она. — И я могу распоряжаться им так, как мне захочется.

Он внимательно посмотрел на нее.

— Мне очень жаль, что вы так думаете, — произнес он монотонным голосом. — И я разочарован, что вас не волнует мое мнение на этот счет.

Анна-Лиза почувствовала себя неловко. В его словах была правда. Множество сомнений закралось в ее душу. Но она все еще продолжала настаивать:

— Я думала, это окажется для вас приятным сюрпризом.

— Что все это значит, Анна-Лиза? — спросил Рамон, пристально глядя ей в глаза, как будто пытаясь проникнуть в ее мысли.

— Это значит, что я устала от Менорки. Я возвращаюсь домой.

— Ваш дом здесь! — взорвался Рамон.

— Нет, — возразила Анна-Лиза, пытаясь говорить спокойно. — Это был мой дом. На протяжении нескольких глупых, введших меня в заблуждение недель. К счастью, я недолго здесь пробуду.

— Да, на самом деле, к счастью, — согласился он.

Они стояли, напряженно глядя друг на друга, пока, наконец, Рамон не прервал повисшее между ними неловкое молчание:

— Тогда почему же вы не продали поместье сразу, как только прилетели на остров?

— Потому что я на самом деле думала, что смогу со всем справиться, — призналась она. — И я бы справилась, если бы вы не были так низки и не приняли некоторые меры…

— Я был низок?! Ну, теперь я это так просто не оставлю, Анна-Лиза.