Он улыбнулся, поклонился и зашагал по проходу подальше от Лотце, вслед за другими пассажирами. Спустившись по трапу на холодное, продуваемое ветром взлетное поле, Бейнес на мгновение снова очутился рядом с Лотце.

— В сущности, — сказал Бейнес, шагая рядом с Лотце, — мне что-то очень не нравится ваша внешность, мистер Лотце, поэтому я не буду надолго откладывать и напишу донос немедленно.

Он быстро зашагал вперед, оставив Лотце далеко позади.

В дальнем конце взлетной площадки у входа в вестибюль пассажиров ожидала толпа встречающих. Родственники, друзья, многие из них махали руками, выглядывали из-за стоящих впереди, улыбались, внимательно вглядывались в лица, суетились. Несколько впереди остальных стоял коренастый японец средних лет, одетый в изысканное английское пальто, рядом с ним стоял японец помоложе. На лацкане его пальто поблескивал значок Главного Торгового Представительства Империи.

«Это он, — понял Бейнес, — мистер Нобусуке Тагоми явился лично, чтобы встретить меня».

Слегка подавшись вперед, японец протянул руку.

— Герр Бейнес, добрый вечер.

— Добрый вечер, мистер Тагоми, — ответил Бейнес.

Он также протянул руку. Обменявшись рукопожатиями, они поклонились друг другу.

Молодой японец тоже поклонился, глядя на них с сияющей улыбкой.

— Немного прохладно, сэр, на этом открытом поле, — сказал мистер Тагоми. — В город мы полетим на вертолете Представительства. Не возражаете? Или, может быть, вам нужно еще уладить какие-нибудь дела здесь?

Он с волнением вглядывался в лицо Бейнеса.

— Мы можем отправиться прямо сейчас, — сказал Бейнес. — Я хочу только оформить номер в гостинице. Мой багаж…

— Об этом позаботится мистер Котомики, — сказал мистер Тагоми. — Он поедет вслед за нами. Видите ли, сэр, на этом вокзале всегда приходится дожидаться багажа целый час. Дольше, чем вы летели.

Мистер Котомики приятно улыбнулся.

— Хорошо, — сказал Бейнес.

— Сэр, а у меня для вас скромный дар.

— Простите?

— Чтобы у вас сложилось приятное впечатление.

Мистер Тагоми сунул руку в карман пальто и вынул оттуда небольшую коробку.

— Благодарю вас, — произнес Бейнес, принимая дар.

— Почти полдня специальные эксперты проверяли верность выбора, — продолжал Тагоми. — Это настоящий раритет умирающий культуры бывших США, редчайшая и прекрасно сохранившаяся реликвия, несущая на себе отпечаток давно минувших безоблачных дней.

Мистер Бейнес открыл коробку. В ней лежали детские часы в виде головы Микки-Мауса на черной бархатной подушечке.

Что это — розыгрыш? Он поднял глаза и увидел взволнованное и серьезное лицо мистера Тагоми. Нет, это никак не могло быть шуткой.

— Большое спасибо, — сказал Бейнес. — Это действительно совершенно невероятно.

— Во всем мире сейчас найдется не более десятка настоящих часов Микки-Мауса выпуска 1938 года, — сказал мистер Тагоми.

Он испытующе вглядывался в лицо Бейнеса, упиваясь произведенным впечатлением, постижением ценности дара.

— Ни один из известных коллекционеров не имеет подобного экземпляра, сэр.

Они вошли в здание вокзала и по лестнице вышли на вертолетную площадку.

Шедший за ними мистер Котомики сказал:

— Харусаме ни нуроцуцу яне но томари кана…

— Что такое? — переспросил мистер Бейнес у мистера Тагоми.

— Старинная поэма, — сказал мистер Тагоми, — периода Токугавы.

— Идет весенний дождь, и на крыше мокнет маленький детский мячик, — перевел Котомики.

Глава 4

Наблюдая за тем, как его бывший наниматель вперевалку проковылял по коридору в основное производственное помещение «Уиндем-Матсен корпорейшн», Френк Фринк подумал, что самым странным в Уиндем-Матсене является то, что он совсем не похож на человека, владеющего фабрикой.

Он больше напоминал бездельника — завсегдатая злачных мест, какого-то пропойцу, которого отмыли в бане, дали новую одежду, побрили, постригли, накачали витаминами и послали в мир с пятью долларами, чтобы он начал новую жизнь. У старика была болезненная, заискивающая, нервная, даже вызывающая сочувствие манера держаться, как если бы он в каждом видел своего скрытого врага, более сильного, чем он сам, и перед ним он вынужден вилять хвостом и ублажать. Эта его манера как бы говорила: все собираются меня облапошить.

В действительности же Уиндем-Матсен был чрезвычайно могущественным. Ему принадлежал контрольный пакет акций целого ряда предприятий, торговые фирмы, недвижимость, да еще и «Уиндем-Матсен корпорейшн».

Проследовав за стариком, Френк распахнул дверь в цех. Там грохотали станки, которые он ежедневно видел вокруг себя в течение многих лет, люди за станками, воздух, наполненный пылью, тусклое освещение, суета движений. Вот сюда и вошел старик. Фринк ускорил шаги.

— Эй, мистер Уиндем-Матсен! — позвал он.