Что случилось, то случилось. Заимов больше думать об этом не хочет. Не каждый бой заканчивается успешно. Победа складывается не только из успешных сражений, но в конечном счете и из тех, что считались проигранными. Заимов помнил русское Бородино...

И сейчас он снова думает о своей работе для чешских антифашистов, о работе, которая шла довольно успешно и до последнего времени не знала неудач. Только раз Заимов пережил нелегкие сутки...

Он получил из Праги предупреждение, что к нему придет с установленным для особых случаев паролем один из товарищей, которого нужно переправить в Советский Союз. По всему тону предупредительной радиограммы Заимов почувствовал какую-то особую тревогу чешских товарищей за жизнь этого человека. Он немедленно связался с представителем Болгарской компартии, который, как и он, занимался мостом связи Прага — София — Москва. В подготовительные действия были включены невидимые Заимову люди «моста», и вскоре ему дали знать, что дорога София — Москва для чешского товарища обеспечена. Заимов прекрасно понимал, чего стоило людям сделать это и с каким риском для них была связана эта работа. И с тем большей ответственностью он приготовился сделать то, что касалось его непосредственно.

Человек из Праги на конспиративной квартире партии появился под вечер. Еще в дверях он произнес первую фразу пароля, и Заимов впустил его в переднюю. Свет проникал сюда только из соседней комнаты, и лица пришедшего Заимов как следует разглядеть не мог. Между тем человек снял плащ, шляпу и двумя ладонями пригладил волосы, зачесанные назад и на пробор. В это время Заимов произнес следующую фразу очень сложного парольного разговора. Человек ответил, но не сказал одного слова, а два других переставил местами. Заимов замер, не зная, что делать, а человек стоял и явно ждал продолжения пароля. Заимов произнес положенное, человек ответил, — теперь абсолютно точно. И наконец, они обменялись заключительными фразами. Человек тихо рассмеялся:

— Целая китайская церемония ради того, чтобы узнать, как живут болгарские коммерсанты.

Заимов провел гостя в комнату, и они сели в кресла. И только теперь Заимов обнаружил, что гость не кто иной, как тот самый товарищ Ян, который сидел рядом с ним за столом в гостях у чехословацкого генерала.

— Как добрались? — спокойно спрашивает Заимов, а сам в это время смятенно думает, что же он должен предпринять. Ему хотелось поверить, что ошибка с паролем носит характер случайный. Человек, совершив опасный переход из Праги в Софию, просто забыл одно слово, а места двух других перепутал. Но закон конспирации был строг и беспощаден к любой ошибке.

— Путешествие не из приятных, — отвечает между тем товарищ Ян, и в следующее мгновение он удивленно слышит просьбу Заимова повторить весь пароль. Его худое красивое лицо мгновенно приобретает выражение огромного напряжения. Утомленные, широко расставленные глаза человека из Праги буквально впиваются в глаза Заимова. Одну за другой произносит он фразы пароля. На этот раз в той фразе товарищ Ян делает только одну ошибку — по-прежнему не произносит одного слова.

Заимов молчал. Он думал, как надо поступить.

— Я делаю ошибку в пароле? — спросил товарищ Ян.

Заимов молчал.

— Разве вы меня не узнали? — после долгой паузы спросил Ян.

Заимов молчал.

— Впрочем, я понимаю вас, — тихо произнес товарищ Ян, и Заимов видел, что он не только взволнован, но и растерян.

— Прямо не знаю, что делать, — продолжал Ян. — Между прочим, я так боялся этого. Как всякий журналист, я привык мыслить и говорить логически, а в паролях всегда есть какая-то бессмыслица или алогичность.

Заимов внимательно смотрел на него и молчал. Он тоже не знал, что делать. Кроме того, он, вообще, сам, без консультации с товарищами из партии ничего радикального предпринять не имел права.

— Нет ли возможности связаться с Тодором Павловым? — вдруг спросил товарищ Ян.

— Зачем?

— Он знает меня лично... в лицо.

— Разве это меняет положение? — жестко спросил Заимов.

— Да, вы правы, — кивнул товарищ Ян и, помолчав, повторил: — Вы правы.

Тягостное их молчание длилось долго.

— Давайте повторим пароль, — попросил Ян. — Только помедленнее, пожалуйста.

Они стали произносить условные фразы. На той фразе товарищ Ян запнулся и сказал:

— Я чувствую, ошибка здесь.

Однако исправить ее он не смог.

— Может, посмотрите мои документы, — сказал товарищ Ян, протянув Заимову паспорт, в который были вложены какие-то бумаги.

Заимов посмотрел. Все сходилось, документы были именно те, о которых ему было заранее сообщено по каналам постоянной связи.

— Почему вы покидаете Чехословакию? — спросил Заимов, сам не зная, к чему он начинает этот разговор.

— Очевидно, сработал провокатор, и гестапо вышло на меня, — ответил товарищ Ян. — Партия приказала мне уезжать, но я тянул, надеялся, что гестапо точно меня не установило. Я ушел буквально в последнюю минуту. В общем, последние две недели пришлось порядком понервничать. Это, видимо, и отразилось... — И вдруг товарищ Ян энергично добавил: — И все-таки товарищ Тодор Павлов знает меня настолько хорошо, что он, я уверен, поручится за меня... Хотя я понимаю, что значит для вас моя ошибка, — добавил он.

— Я должен на пару часов отлучиться, — сказал Заимов, приняв наконец решение. — В доме есть люди, которые контролируют нашу встречу... — говоря эту фразу, Заимов опустил глаза, зная, что они могут выдать — он не умел говорить неправду.

— Возвратившись, вы найдете меня в этом же кресле, — устало улыбнулся товарищ Ян. — Я очень прошу вас — ищите выход из положения, от этого зависит слишком многое в нашей совместной борьбе. Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду не свою судьбу.

Заимов ушел.