Капитан как будто смутился.

– В этом нет нужды, – заявил он после паузы. – Жаль терять время. На моей родине столько прекрасных памятников старины… А впрочем, никто же не говорит, что ваша встреча с дядей должна состояться именно в Каире. Может, ему будет удобнее повидаться с вами в Александрии или в Асуане.

– Ну и ну! Так где же он сейчас?

– Понятия не имею, – признался капитан. – Он может быть где угодно. В Исмаилии, в Дендере, даже в Файюме, куда я как раз направляюсь. Маловероятно, но как знать! А может, вы хотели бы поехать со мной? В Каире сейчас заняться особо нечем – по пятницам все закрыто.

– А мы до шести вернуться успеем? – спросила Алиса, помня про уговор с Абибом.

Элегантный араб взглянул на часы.

– Разумеется. Файюм всего в часе езды от Каира.

Черный «опель» капитана стоял в нескольких метрах от входа в отель, перед бюро авиакомпании «TWA». В витрине бюро согнувшийся в поклоне фарфоровый индус в тюрбане и красном наряде приглашал путешественников летать их самолетами.

– Раз мы едем вместе, давай будем на «ты», ладно? – предложила Алиса, когда машина тронулась.

– Конечно.

Хотя машин было много, скоро они оказались на мосту ат-Тахрир. Алиса с интересом глядела вокруг. Она уже проезжала здесь с Абибом, но вечером мало что было видно. Другое дело сейчас. По Нилу плыли экскурсионные суда и фелуки – большие одномачтовые лодки, а слева от моста, прямо посреди реки, бил в небо фонтан высотой в несколько десятков метров. Над приземистой застройкой острова Гезира высилась стройная ажурная башня.

– Что это? – спросила Алиса. Она задумывалась над этим еще вчера, увидев башню из окна ресторана в отеле. План Каира, который она купила, тоже был украшен ее рисунком.

– Телебашня. Высота – около ста восьмидесяти метров. На вершине есть вращающийся ресторан. Туда стоит сходить – вид совершенно потрясающий, особенно на закате. У подножия башни ипподром, а дальше огромный спортклуб с бассейнами, теннисными кортами, полями для футбола и гольфа. Там тоже стоит побывать. Клуб основали англичане еще в конце прошлого века, и много лет египтянам туда ходу не было. Но теперь это изменилось. Все меняется. Вам, иностранцам, до сих пор кажется, будто наша страна – это только пирамиды, сфинкс и тому подобные памятники старины. А ведь это не так. Взгляни! – Он показал на мощную каменную арку, высящуюся напротив моста. – За этими воротами – выставочный комплекс. В прошлом году там была выставка достижений нашей промышленности. Двенадцать лет назад в моей стране были только мастерские ремесленников, несколько консервных заводов и пара текстильных фабрик. А на этой выставке – грузовики, автобусы, легковые автомобили, тракторы, холодильники, телевизоры, радио, швейные машины, и все это – египетского производства!

– Примите мои поздравления. Вам есть чем гордиться.

Капитан взглянул на нее искоса, как будто хотел что-то добавить, но колебался.

– Ладно, скажу, чего уж там. На этой выставке было показано и устройство для метеорологических исследований, сконструированное твоим дядей. Оно всем очень понравилось. – Капитан усмехнулся.

– Почему ты смеешься?

– Я? От радости, что мы добились такого огромного прогресса.

Вскоре выехали на мост Эль-Гала, а минуту спустя оказались уже по другую сторону реки. Проехав мимо зоосада, свернули направо. Отсюда уже неслись прямо по широкой аллее, обсаженной эвкалиптами; Алиса сообразила, что как раз этой дорогой ехала с Абибом в ресторан. Махмуд, полностью сосредоточившись на езде, гнал как бешеный. Спустя несколько минут он нарушил молчание:

– Помнишь, я рассказывал тебе об отрезанной голове, которую видел в детстве?

– Да.

– Так вот история на этом не закончилась. У нее есть еще как бы зеркальное отражение, только гораздо более страшное. Я не про ту голову, которую я видел, а про голову Гордона. Ее история повторилась с головой Махди. Когда спустя тринадцать лет лорд Китченер победил махдистов, месть англичан была ужасна. Их не остановило даже то, что Махди пережил Гордона всего на пять месяцев. Они сровняли с землей его могилу, но сначала вытащили покойника и отрубили ему голову, после чего бросили тело в печь под паровозным котлом и развеяли пепел над Нилом. А голову отослали в Египет, к хедиву. [18] По дороге посланцы останавливались в деревнях и городах и показывали ее жителям, чтобы все видели, какая кара ожидает того, кто взбунтуется против англичан.

– И что с нею стало?

– Этого никто не знает, как и в случае с головой Гордона. Может быть, Китченер выслал голову Махди в подарок королеве Виктории, а та приготовила ее под мятным соусом и съела на ужин?:

– Бр-р, какая гадость! – Алиса содрогнулась. – Противный! Неужели все в Египте не любят англичан так же, как и ты?

– Не только в Египте – во всей Африке, в Азии, везде, где у англичан были колонии. Поверь, если бы во Вторую мировую войну войска Роммеля дошли до Каира, их бы встретили цветами. Все египтяне сочувствовали немцам. А британской оккупацией мы уже были сыты по горло. Только подумай! За победу в битве под Омдурманом Китченер получил титул барона, Большой крест ордена Бани, благодарность от парламента и тридцать тысяч фунтов. А за что? За то, что благодаря техническому перевесу его войско вырезало четырнадцать тысяч суданцев, потеряв убитыми всего сто сорок человек, в основном египтян. Это была настоящая бойня: у махдистов были только пики, а у англичан – тяжелые автоматические карабины. Хуже всего, что они заставляли египтян воевать со своими братьями-суданцами. Поэтому, когда Судан добился независимости, между нашими странами не получилось союза. – Капитан, перед этим ораторствовавший с ожесточенным видом, вдруг улыбнулся. – Но судьба справедлива. Вскоре после обретения независимости в Хартуме снесли памятник Гордону, а три года назад правнук Махди, Садик аль-Махди, стал премьером Судана. Вот попали англичане в переплет!

Алиса даже не заметила, как они проехали мимо ресторана под открытым небом, в котором она прошлым вечером была с Абибом. Видневшиеся вдали пирамиды вырастали на глазах. Примерно за километр до них Махмуд свернул вправо, потом влево. Вскоре он остановился перед поднятым шлагбаумом у небольшой будки, рядом с которой сидели несколько караульных. Один из них записал что-то в тетрадь и дал знак, что можно, ехать дальше.

– Караульные записывают номера всех автомобилей, выезжающих в пустыню, – пояснил капитан. – Несчастные случаи бывают редко, но все знают, что с пустыней шутки плохи.