— Там все объяснено.

— Я имею об этом некоторое представление.

К его удивлению, она весело засмеялась, и этот смех вызвал у него воспоминания о хороших друзьях, о любовных приключениях, о романтике.

— Да, я догадываюсь. Просто я все время забываю, что вы агент.

— Это, во-первых, — сказал он мягким голосом. — А вот кем я еще стану…

Глаза его расширились на мгновение, и смех этой женщины стих. Но она быстро оправилась и с улыбкой ответила:

— Клиентом, которому крайне необходимо обновить офис.

Контракт был составлен неплохо: он защищал в основном ее интересы и в меньшей степени — его. Майкл прикинул, во что ему обойдется отделка офиса. Но когда он снова посмотрел на нее, сидящую на краешке стула, такую обнадеженную и прекрасную, он ощутил сильное покалывание от неутолимого желания и признался себе, что ради нее готов расстаться с частью денег. А кроме того, он сообразил, что Лорейн Кунин взяла бы с него вдвое больше, не доставив и доли удовольствия.

Закончив читать, Майкл достал ручку и сделал то, чего до нынешнего момента не хотел делать: подписал контракт, не изменив ни слова. Лиззи наблюдала за ним, потирая коленки. Затем он оторвал от чековой книжки чек и вместе с контрактом вручил Лиззи.

— Поужинаем?

Она покачала головой.

— У меня есть фрукты, салат с молодым сыром, хорошее вино — так, немного посидим, соглашайтесь!

— Я и думать не могу о еде после такого количества съеденного. — Она ни к чему не притрагивалась, это он знал наверняка. Она просто не могла есть, потому что он только что дал ей двадцать тысяч. «Может, она считает, что я простофиля?» — подумал он. Но он прекрасно во всем разбирался: контракт имел правовую силу, и если Элизабет Гест, то есть Лиззи Олсон, не выполнит всех условий, он разденет ее до нитки.

— Майкл, что с вами?

— Все хорошо.

— А я, пожалуй, выпила немного лишнего. Надо идти домой. — И она неуверенно поднялась, держа в руке контракт и чек. — Спасибо вам за чудный вечер, за все. Мне будет приятно с вами работать.

Неохотно, превозмогая себя, Майкл помог ей одеться. Лиззи качнулась, и он вежливо поддержал ее. И не успели они еще сами понять, что происходит, как губы их встретились, а тела сомкнулись. Ощутив жар его тела и невероятное возбуждение от поцелуев, Лиззи охнула. Почувствовав, как в нем и в ней самой пробудилось желание, она страстно ответила на поцелуй, четко осознавая, что делает, и не жалея об этом. Руки Майкла скользнули ей под пальто и остановились на ягодицах. Он крепко прижал ее к себе.

Невероятно сильная волна желания прокатилась по ее телу, и она обвила Майкла руками, а затем обняла его голову и стала нежно перебирать его густые седые волосы. Кто бы мог поверить: она, Лиззи Олсон, здесь, в Нью-Йорке, обнимает врага своей юности — Майкла Вольфа!

Когда Майкл попытался дотронуться до ее волос, она быстро отстранилась, вспомнив про парик, грим и накладные ногти. Майкл целовал не ее. На ее месте была Элизабет Гест — вот кого он желал!

Пробормотав что-то на прощание, она ушла. А Вольф еще минут пять после ее ухода проклинал и себя и ее. От злости он пнул стул. Кой черт ее дернул?! Сначала она с таким желанием отвечает и вдруг ни с того ни с сего срывается и убегает!

Он еще раз выругался. Да что такое вообще с ним происходит?! Он же поклялся не дотрагиваться до нее! Он намеревался поддерживать только деловые отношения. Он собирался опекать ее и помочь ей добраться до Канзаса как можно быстрее.

Он не должен втянуться во все это! Достичь того, чего достиг он, — чтобы влюбиться в женщину из Уилсон-Крика?! Какой он идиот… нет, она его втравила в эту авантюру. Оставался только один путь — держаться от нее подальше и не выходить за рамки чисто деловых отношений. Вздохнув, он сел за стол и начал поглощать то, что недавно хотел разделить с Лиззи.

Лиззи вернулась домой чуть дыша, но не от стыда или от паники, а просто потому, что поднималась наверх пешком — таким образом она старалась затушить пламя, все еще бушевавшее внутри. Именно так можно было назвать чувство, возникшее в ней от встречи с Майклом Вольфом. Но пробежка по лестнице ничего не изменила. Сбросив с себя одежду, парик, накладные ногти, она отправилась под душ. Но и успокаивающие потоки воды, стекавшие по ее горячей коже, не смогли отвлечь ее от мыслей о Майкле. О этот чувственный, очаровательный, удивительный Майкл!..

— Нет, — поправила она себя. — Это был не Майкл.

Майкл, который целовал ее, вывел бы Лиззи Олсон за ухо. Он целовал Элизабет Гест. Он вел себя так с Элизабет Гест. И он никогда не был бы таким с Лиззи Олсон.

Она должна помнить: изысканная и искушенная Элизабет Гест никогда не могла работать в лавке в Уилсон-Крике и знать темноволосого своенравного подростка.

Надо было во всем признаться и разом покончить с этим. Но он подарил ей такой приятный вечер, и чек на двадцать тысяч, и… надежду. Разве можно отказываться от такого? Во имя справедливости? Доверия? Доблести?