Челси засмеялась:

— Тоже мне, удумала!

— Это что-то ужасное, да?

— Совсем нет. Правда. Я уверена, что его мотивы можно понять.

— Мотивы чего?

— Я не могу рассказать тебе.

— С тобой кто-нибудь поделился?

— Лиззи, я не скажу тебе. Сама спроси Майкла.

— Так, значит, моя лучшая подруга скрывает страшный секрет и не хочет поделиться со мной? Он посчитает меня дурой.

— Майкл прекрасно поймет, о чем ты его станешь спрашивать.

— Он нанял другого дизайнера?

— Давай продолжай в том же духе. Ты сама не соображаешь, что плетешь.

— Если я догадаюсь, ты мне скажешь?

— Отчаяние тебе не к лицу. Почему бы тебе не прийти к нему и не прижать его к стенке, пока он не сознается?

— Скажи мне немедленно!

Челси вышла в холл и потом прошла на кухню. Лиззи следовала за ней. Они все еще были в халатах. Вернувшись от Майкла, Лиззи приняла ванну и вздремнула. Ночью она почти не спала. Но ее это не волновало. Она влюбилась.

— Лиззи, — проговорила Челси, включая газ под чайником. — Ты же знаешь, я никогда не вмешивалась в твои романы.

— С каких это пор? Я хорошо помню, как ты сообщила мне, что Арман Годвин был торговцем наркотиков.

— Он мне никогда не нравился.

— Да, но он и не имел отношения к наркотикам.

— Но и профессором средневековой истории он тоже не был, хотя представился тебе именно так, вспомнила? Он владел игорным домом.

— Тем не менее, ты вмешалась.

— Он был не для тебя.

— А Майкл для меня?

— Да, поэтому я и не собираюсь вмешиваться.

Лиззи вздохнула, собираясь с мыслями, но в это время послышался звонок, и они обе вскочили. Челси взяла трубку.

— Кто это? — из кухни спросила Лиззи.

— Это Вольф, — проговорила Челси и, затянув поясок на халате, направилась к себе в комнату. — Если не возражаешь, я сейчас же ухожу.

Лиззи раздумывала. Сердце ее забилось, кулаки крепко сжались. Она начала покрываться испариной.

Майкл решил приехать сам. Чтобы сделать признание?

Но в чем?

Ночью он был таким милым. Таким нежным и обещающим. Лиззи очень хотела бы, чтобы это чувство восхищения и счастья сопровождало ее всю жизнь. Она хотела бы, чтобы Майкл любил ее так же сильно, как любит она его.

Раздался стук в дверь. Посмотрев в глазок и убедившись, что это он, она открыла все замки и впустила его.

— Привет! Какой сюрприз!

Он внимательно посмотрел на нее:

— Челси все рассказала тебе?

«О Боже праведный!» — подумала Лиззи и ответила:

— Нет.

Вольф пошел в гостиную. Диваном по-прежнему пользовались как кроватью, но в целом комната преобразилась и ничем не напоминала писательскую берлогу Макгавока. Стены перекрашены в белый цвет, на окнах жалюзи, разваленная мебель исчезла. Вольф понимал, что Лиззи начинает потихоньку превращать свою мечту в реальность, создавая себе настоящий дом. Она приняла решение остаться в Нью-Йорке: теперь в этом не было сомнений, да он и раньше-то не особо сомневался.

Челси выпорхнула из комнаты:

— Привет, Майкл, и до свидания. Лиз, увидимся позже.

Засвистел чайник. Лиззи пошла на кухню выключить его, и предложила Майклу чаю или кофе.

— Нет, спасибо.

Ответ прозвучал официально, но и она спросила таким же тоном.

— Лиззи…

— Челси ничего мне не рассказали, Майкл. Я понимаю, она что-то знает, но она, ни за что не скажет. — И, повернувшись к нему, спросила: — Майкл, в чем дело? Пожалуйста, скажи мне. Я не такая плохая, чтобы вычеркнуть из памяти все то, что произошло между нами прошлой ночью…

— Слава Господу, нет, конечно, — прервал он. — По крайней мере, я надеюсь, что нет. Я узнал тебя, Лиззи.

Она совершенно не понимала, о чем он говорит, и ужасно побледнела.

Майкл потер лоб, голова у него болела с самого утра.

— Я знал, что ты Лиззи Олсон, с первого Дня.

Она с изумлением уставилась на него:

— Ты знал?

— Да. После того как мы пообедали, я позвонил матери и все выпытал у нее. Я сразу узнал твою улыбку. — Он подошел к ней и, показывая на сковородки, висящие над плитой, проговорил: — Можешь швырнуть в меня чем-нибудь, если хочешь.