Неизвестно
Шрифт:
Российский большевизм по многим своим идеям и проявлениям явился прародителем европейского фашизма. Я обращаю на это внимание только потому, что мои первые сомнения и душевные ознобы были связаны вовсе не с марксизмом- ленинизмом, которого я толком еще не знал, а с советской практикой общественного устройства. И большевизм, и фашизм руководствовались одним и тем же принципом управления государством — принципом массового насилия — физического, политического, экономического, духовного. Большевистская система показала свою некомпетентность и античеловечность во всех областях жизни. В результате Россия во многом потеряла XX век.
Как я уже упомянул, с самого начала Ленин замышлял партию как своеобразную секту с железной дисциплиной «бойцов». Главная ее особенность — это жесточайшая централизация. Образовалась секта Вождя. Ее политические цели на самом деле были целями Вождя. Уже при подготовке II съезда партии (1903) организационный комитет, состоявший в основном из сторонников Ленина, проводил жесткую селекцию представителей местных организаций. Сохранилось много документов на этот счет. Тех, кто проявлял хоть малейшую самостоятельность, на съезд не допускали. Так случилось, например, с Воронежским комитетом РСДРП, который осмелился заявить, что оргкомитет съезда работает по принципу «кумовства», взял на себя роль «искоренителя ересей», «опричника социал-демократии». В заявлении воронежцев говорилось, что охота за ересью привела «Искру» (газета Ленина) к применению излюбленного средства всех охранителей — к плетке. Правда, не ременной, а моральной, вместо проволочных наконечников на ней привешены ярлыки — экономизм, эклектизм, оппортунизм. В заявлении подчеркивалось, что подобная деятельность ведет к олигархическому управлению партией.
Воронежцы оказались провидцами.
Вскоре после октябрьской контрреволюции Ленин переименовал социал-демократическую партию в коммунистическую и ликвидировал все партии социалистического направления вместе с их газетами и журналами. Ничего неожиданного в этом нет. Еще 23 июля 1914 года Ленин открыто заявил: «С сегодняшнего дня я перестаю быть социал-демо- кратом и становлюсь коммунистом». С тех пор и началась активная коммунизация партии, а потом и советского общества. Сталин назвал РКП(б) «орденом меченосцев». Гитлер назвал НСДАП «рыцарским орденом». Но еще в 1919 году Троцкий заявил, что введением в армии института военных комиссаров «мы получили новый коммунистический «орден самураев».
Одной из самых распространенных сказок о Ленине является сказка о его скромной жизни, простоте, постоянной бедности, жизни впроголодь. Ложь это. Как известно, Ленин без устали клеймил кровавый царский режим, ужасающие условия, в которых жили политзаключенные и ссыльные. Но вот Надежда Крупская оставила весьма любопытные воспоминания о проживании этой пары в ссылке, в сибирском селе Шушенское.
«Владимир Ильич за свое «жалование» — восьмирублевое пособие — имел чистую комнату, кормежку, стирку и чинку белья — и то считалось, что дорого платит. Правда, обед и ужин были простоваты — одну неделю для Владимира Ильича убивали барана, которым кормили его изо дня в день, пока всего не съест; как съест — покупали на неделю мяса, работница рубила купленное мясо на котлеты для Владимира Ильича, тоже на целую неделю. Но молока и шанег было вдоволь и для Владимира Ильича, и для его собаки... Мы перебрались вскоре на другую квартиру, полдома с огородом наняли за четыре рубля. Зажили семейно... Владимир Ильич был страстным охотником, завел себе штаны из чертовой кожи и в какие только болота не залезал. Ну, дичи там было. В апреле 1899 г. он получил от матери охотничье ружье, по поводу которого пишет, успокаивая мать: «Насчет ружья ты опасаешься совсем напрасно. Я уже привык к нему и осторожность соблюдаю». Он просит семью прислать ряд предметов. Зимой Ленин катался на коньках».
В Париже он жил в четырехкомнатной квартире. Подобные же квартиры были и в Закопанах, Кракове, Женеве, Цюрихе. Мать Ленина постоянно посылала ему деньги, икру, рыбу, а однажды прислала два велосипеда. Кроме того, у «постоянно голодного» Ленина были текущие счета в банке «Лионский кредит» в Париже и в Цюрихском Кантональном банке. Казна Ульяновых пополнялась также за счет доходов, которые поступали из имения умершего Бланка, отца Марии Александровны. У нее был хутор близ деревни Алакаевка Самарской губернии площадью более 90 га, сдаваемый в аренду.
Да и в личном поведении лицемерия у будущего «вождя» было столько, сколько потом хватило на всю партию. Его современники говорили о такой пагубной черте в его характере, как отсутствие стыда. Он был груб, злобен и мстителен. Г. Соломон — его сподвижник — писал: «Он был большим демагогом... Прежде всего отталкивала его грубость, смешанная с непроходимым самодовольством, презрением к собеседнику и каким-то нарочитым (не нахожу другого слова) «наплевизмом» на собеседника, особенно инакомыслящего и не соглашавшегося с ним и притом на противника слабого, не находчивого, не бойкого... Он не стеснялся в споре быть не только дерзким и грубым, но и позволять себе резкие личные выпады по адресу противника, доходя часто даже до форменной ругани. Поэтому, сколько я помню, у Ленина не было близких, закадычных, интимных друзей... Мне вспоминается покойный П. Аксельрод, не выносивший Ленина, как лошадь не выносит вида верблюда. П. Струве вспоминает, что Засулич питала к Ленину «чисто физическое отвращение...»
«Он мелко наслаждался беспомощностью своего противника и злорадно, и демонстративно торжествовал над ним свою победу, если можно так выразиться, «пережевывая» его и «перебрасывая» его со щеки на щеку... Сколько-нибудь сильных, неподдающихся ему противников Ленин просто не выносил, был в отношении них злопамятен и крайне мстителен, особенно если такой противник раз «посадил его в калошу».
Ленин презирал всех — одних за то, что они ниже и, по его мнению, глупее его, а других за то, что они умнее и образованнее.
О Горьком: «Это, доложу я вам, тоже птица... Очень себе на уме, любит деньгу... тоже великий фигляр и фарисей...»
О Луначарском: «Скажу прямо, совершенно грязный тип, кутила и выпивоха, и развратник... моральный альфонс, а, впрочем, черт его знает, может быть, не только моральный...»
О Литвинове: «Хороший спекулянт и игрок... умный и ловкий еврей-коробейник. Это мелкая тварь, ну и черт с ним».
О Воровском: «Это типичный Молчалин... он и на руку нечист и просто стопроцентный карьерист».