Но и эта практика не полностью устраивала чекистов. На­до было и всю компартию включить в состав ЧК. Сказал же Ленин, что хороший коммунист — это и есть хороший че­кист. 5 января 1920 года Оргбюро ЦК РКП(б) выносит сле­дующее постановление: «а) Применительно к прошлогодней директиве предложить всем комиссарам и рядовым комму­нистам, работающим в Красной Армии, осведомлять особые отделы обо всем, что может представлять интерес для работы особых отделов и что станет известно службе или частным образом». С мая 1921 года, во всех важнейших учреждениях и университетах начали создаваться «Бюро содействия», со­стоявшие исключительно из коммунистов и работавшие под руководством 8-го отделения Секретного отдела ГПУ. Задача «Бюро» собирать информацию о настроениях и враждебных намерениях чиновников и университетской интеллигенции. Особый интерес представляет письмо Ленина Дзержинско­му от 19 мая 1922 года. В нем «вождь» предлагал установить порядок, в соответствии с которым каждый член Политбюро 2—3 часа в день должен посвящать чтению книг и периоди­ки, выискивая в них антисоветские высказывания, помогая тем самым ГПУ. Это был венец слияния ЦК с ЧК. Итак, на­чалось с армии и закончилось Политбюро.

По мере того как сопротивление режиму нарастало, Ле­нин усиливает свое личное руководство репрессивным аппа­ратом. На первых порах его сдерживали в какой-то мере ста­рые знакомства (Мартов, Плеханов, князь Кропоткин). Ста­лин же, который питал к социалистам особую неприязнь, от этих «слабостей» был свободен изначально. Он ненавидел любых социалистов, использовал любой случай для их трав­ли. Любопытен такой факт. Еще весной 1918 года он пытался привлечь к ответственности «за клевету» Ю. Мартова, на­помнившего об исключении Сталина из РСДРП в 1910 году за участие в экспроприациях, то есть в грабежах. Однако ревтрибунал жалобу Сталина отклонил.

Во второй половине 1923 года секретная экзаменационная проверочная комиссия при ЦК РКП(б) осуществила «дочист- ку» аппарата наркоматов иностранных дел, внешней торгов­ли и их заграничных учреждений от бывших членов соци­алистических партий. По инициативе комиссии с этого вре­мени в заграничных миссиях стали работать сотрудники ГПУ для «внутреннего наблюдения» за совслужащими. Подобная практика существует до сих пор.

К сожалению, на протяжении всей своей истории соци­алистические партии жили в расколе, постоянно грызли друг друга, очень часто из-за пустяков. В социал-демократическом движении инициатором склок, как правило, выступал Ленин. Даже в тюрьмах, концлагерях и ссылках представители род­ственных партий избегали контактов друг с другом. Все это значительно облегчало их устранение из политической жиз­ни при большевиках. Последние играли в «кошки-мышки» со своими бывшими подельниками. А социалисты продолжали галдеть об «истинном социализме», о «свободе и демокра­тии», как бы не замечая, что вокруг быстро утверждается ре­жим, не имеющий никакого отношения ни к социализму, ни к демократии.

Ленин не успел довести до конца уничтожение своих «со­циалистических союзников». После его смерти у Сталина еще не было достаточной силы и авторитета, чтобы масштаб­но продолжить линию Ленина на борьбу с «врагами народа». Но в самом конце 20-х и в 1930-е годы охранка вновь стала «обнаруживать глубоко законспирированные» (конечно же, не существующие) центры эсеровского и меньшевистского «подполья»: в 1933 году — в Москве, Ленинграде, Севастопо­ле, Харькове, Донбассе, Киеве, Днепропетровске; в 1934-м — в Иванове, Ярославле; в 1935-м — в Казани, Ульяновске, Са­ратове, Калинине; в 1936—1937 годах — в Свердловской, Во­ронежской, Куйбышевской, Московской и других областях.

Вторая половина 1937 — начало 1938 года прошли под знаком новой волны «обезвреживания» никогда не сущест­вовавших организаций типа «Всесоюзный эсеровский центр» или «Бюро ПСР Восточной Сибири». Были сфабрико­ваны «заговоры» эсеров в блоке с меньшевиками, «правыми» (бухаринцами), троцкистами и белогвардейцами, замышляв­шими свержение советской власти и террористические акты против «вождей».

Социалисты не давали покоя режиму даже в послевоенное время. Постановлением Совета Министров СССР от 21 фев­раля 1948 года за № 416-159сс условия лагерного содержания особо опасных преступников, включая социалистов, были ужесточены до предела. Их использовали исключительно на тяжелых физических работах, для них была установлена осо­бая форма с номерами на спине и головном уборе. После отбытия срока наказания заключенных особых лагерей на­правляли в пожизненную ссылку в отдаленные районы под надзор карательных органов.

Характерно, что «частичные изменения» в постановлении 1948 года, последовавшие в августе 1953 года, то есть уже после смерти Сталина, сохранили за меньшевиками и эсера­ми статус «особо опасных государственных преступников». К концу 1953 года в особых лагерях и тюрьмах (Владимир­ской, Верхне-Уральской и Александровской) троцкистов, «правых», меньшевиков и эсеров оставалось менее двух ты­сяч. Но и они продолжали вызывать патологическую нена­висть режима.

5

Политику экономического удушения крестьян большевики на­чали сразу же после контрреволюции: продразверстка, запре­щение свободной торговли, принудительные трудовые повин­ности (гужевая, лесозаготовительная). С середины 1918 года началась прямая военная оккупация деревни. Здесь орудовали вооруженные отряды. На их вооружении были артиллерия, броневики и даже аэропланы. Они занялись упрочением «соци­алистических» порядков в деревне, по сути же — государст­венным мародерством. В мае 1918 года, то есть еще до офици­ального начала «красного террора», ревтрибуналы (наряду с органами ВЧК) получили право вьшесения смертных пригово­ров тем, кто отказывался отдавать свой хлеб продотрядам. Да и сама Красная Армия, по словам Ленина, на девять деся­тых была создана «для систематических военных действий по завоеванию, отвоеванию, сбору и свозу хлеба и топлива».

Ленин к крестьянству относился с особой ненавистью. В полемике со своим сподвижником Соломоном он говорил: «Черт с ними и с крестьянами — ведь они тоже мелкие бур­жуа, а значит, — говорю о России — пусть и они исчезнут так же с лица земли, как рудимент...»

Он был подлинным вдохновителем похода на деревню, как он говорил, с «пулеметами за хлебом». Но, как показали дальнейшие события, преследовались не только экономиче­ские цели, они были скорее тактическими. Стратегия со­стояла в другом — уничтожение российского крестьянства. В этих целях 11 июля 1918 года ВЦИК издает декрет о созда­нии комитетов бедноты из деревенских голодранцев, без­дельников и пьяниц, призванных разжечь гражданскую вой­ну в деревне. Такова была официальная установка властей.

Но еще раньше, 9 мая 1918 года, Ленин инициирует откро­венно мародерский «Декрет о предоставлении народному Ко­миссару продовольствия чрезвычайных полномочий по борь­бе с деревенской буржуазией, укрывающей хлебные запасы и спекулирующей ими». Говорилось, что этому комиссару вменено «применять вооруженную силу в случае оказания противодействия отбиранию хлеба или иных продовольствен­ных продуктов». Далее говорилось, что крестьяне, не желаю­щие отдавать свой хлеб, объявляются врагами народа.