Ангус что-то пробурчал себе под нос, потом сказал:

— Я просто хотел показать, с какой легкостью любой из вампиров может с тобой разделаться. — Он принялся нервно расхаживать по крыше.

Эмма уставилась на него в недоумении. До сих пор она была абсолютно уверена: Ангус пытался защитить вампиров от ее кольев, — но теперь ее стали одолевать сомнения. «А может, он действительно заботится о моей безопасности?» — спрашивала она себя. Ангус вдруг с размаху всадил кулак в металлическую дверь, ведущую на лестничную площадку. Эмма вздрогнула; даже в темноте она видела оставшуюся от кулака вмятину.

Он повернулся к ней и пробормотал:

— Прости, что напугал тебя. — И снова принялся мерить шагами крышу. — Я просто не знаю, что сказать тебе, не знаю, как убедить…

— Какое тебе дело до того, что со мной будет? Ведь тысячи смертных на твоих глазах рождались и умирали.

Он остановился и пристально посмотрел на нее.

— Да, ты права, тысячи. Но я никогда не видел такой женщины, как ты. Ты не похожа на других. Ты… такая же, как я. — Он в смущении пожал плечами и добавил: — Но выглядишь гораздо лучше. Эмма скорчила гримасу.

— Ты считаешь, что я похожа на вампира?

— Нет, я не об этом. Но ты настоящий воин. Смелый и непреклонный. Ты проводишь ночи в борьбе со злом.

— Как… и ты? — Неужели он действительно мужчина ее мечты? Что ж, очень может быть. Только он не живой.

Порыв холодного ветра вскинул полы ее шелкового халатика, и Эмма невольно поежилась.

— О, ты замерзла… — Ангус подошел к ней. — Отнести тебя назад?

— А как ты это делаешь? — Она взглянула на дом, где находилась квартира Остина. — Просто смотришь туда, куда тебе нужно, — и перемещаешься?

— Да, примерно так. Или слышу голос — и перемещаюсь. А если я уже бывал в каком-то месте, то могу переместиться и без маячка.

— Значит, нескольких секунд тебе хватит, чтобы оказаться в Лондоне или Париже?

— Да. Хочешь посмотреть, как это происходит?

Глаза ее расширились.

— Прямо сейчас?.. Но я не совсем одета…

— В таком случае я знаю, куда тебя доставить. — Он обнял ее. — Вы готовы, мисс Уоллис?

— Но я… — Она нахмурилась. — У нас с тобой не свидание.

Он рассмеялся.

— А мне кажется, что именно свидание.

В следующее мгновение все вокруг поглотила тьма.

Ангус материализовался в знакомом месте — в парижском офисе Жан-Люка Эшарпа. Эмма покачнулась, и ему пришлось ее поддержать. Сработала установленная им же самим сигнализация, но Эмма не могла ее слышать. А вот Хан-Люк услышал и, вскочив из-за стола, наставил на них кинжал.

— О черт… — пробормотал он по-французски, опуская оружие. — Ты должен был предупредить меня о своем появлении.

Тут распахнулись двери и ворвался Робби Маккей с палашом в руке.

— Ах, Ангус, это ты… — Робби нажал на кнопку возле двери, чтобы отключить сигнал тревоги. Взглянув на Эмму, с улыбкой сказал: — Bonsoir, mademoiselle [6] .

А Жан-Люк разглядывал гостью, совершенно не скрывая любопытства. Выразительно взглянув на него, Ангус сказал:

— Жан-Люк, Робби, знакомьтесь… Это Эмма Уоллис. — Ангус по-прежнему обнимал ее за плечи. — Эмма, это Жан-Люк Эшарп.

— Знаменитый модельер? — удивилась Эмма. — Значит, мы действительно в Париже?

— Да, конечно. — Ангус указал на шотландца в килте. — А это Робби. Он работает на меня и охраняет Жан-Люка. Он мне приходится кем-то вроде… правнука.

— Мы забыли, сколько «пра» нужно впереди поставить. — Робби снова улыбнулся. — Рад с вами познакомиться, мисс. — Он вопросительно взглянул на своего предка.

Ангус прекрасно понимал: его внезапное появление со смертной женщиной и впрямь вызывало удивление. На такие размышления ему вечно не хватало времени.

— Видите ли, я решил… пригласить мисс Уоллис на пикник, — пояснил он. — Ты не соберешь нам корзиночку с провизией, Робби?

— Ты? На пикник?.. — Робби разинул рот.

Жан-Люк усмехнулся и сказал:

— Попроси Альберто. Он знает, что делать.

— Очень хорошо, — кивнул Робби и поспешно вышел из комнаты.

Ангус невольно поморщился. Эти двое вели себя так, словно он никогда раньше не ухаживал за женщинами. Черт возьми, конечно же, ухаживал! Только с тех пор прошло лет сто, а то и все двести. А за Эммой он сейчас ухаживал вовсе не из романтических соображений. Он хотел добиться от нее дружбы и доверия, чтобы они могли вместе бороться против общего врага.