Шрифт:
Незримая улыбка, теплая и чуть виноватая.
«Но ведь это так просто. Смотри же!»
– … Я т-тебе говорю, давай к-крути рулетку!
– Домой, домой уже едем, Герман Герыч.
– Ни-ни-никаких-х домой! К девкам! О-они у мене со-сосать… щас все у мене сосать будут! У, сучары…
Два телохранителя-«быка» с трудом запихивали беспорядочно трепыхающееся тело кормильца, одетое в дорогой, но уже помятый костюм на заднее сиденье «Джипа-чероки». Судя по всему, кормилец был пьян до изумления.
Двери авто наконец захлопнулись, джип резво взял с места и укатил, сверкая габаритными огнями. Там, во сне, невидимый и неощутимый Чекалов напряг зрение. В глубокой выбоине, почти забитой грязью и слежавшимся мусором, смутно темнел прямоугольный предмет.
Он проснулся разом, будто вынырнув из глубокого омута, жадно хватая ртом воздух. И сразу встретил взгляд карих глаз, из-под мохнатых ресниц. В упор.
– Что тебе снилось, Леша? Ты страшно стонал…
– А… э… погоди-ка…
Он рывком сел. Не забыть… место не забыть… Сейчас же проверить.
– Леша, ты куда?.. – теперь уже Юля во все глаза наблюдала, как муж торопливо натягивает штаны.
– Необходимо проверить… Маленький научный эксперимент…
– Да ты можешь внятно объяснить?!
Он виновато улыбнулся.
– Не могу. Пока. Вот вернусь, тогда да…
– Так, – Юля тоже встала, накинув халат. – Вместе поедем.
– Да ты… да ты чего, Юль?
– Все, я сказала! Эксперимент, значит, эксперимент. Считай меня контрольным экземпляром.
Синие и красные неонки мигали поочередно, создавая неудобоваримую какофонию света. Вывеска над заведением тоже была неудобоваримая, во всяком случае, при таком освещении прочесть ее не удавалось. Казино, стриптиз-бар, ночной клуб? Впрочем, какая разница – логово, оно логово и есть… Где же это?
Машин на довольно просторной стоянке перед заведением было чуть более дюжины, все как одна иномарки. Массивный охранник-амбал, развалясь в пластиковом кресле, лениво гутарил с водилой одной из машин. Больше ни души. Час ночи… «Остерегайтесь торфяных болот, особенно в часы, когда Зло властвует над землей безраздельно»
– Может, не пойдешь? – тихо спросила Юля, разглядывая панораму.
– Эксперимент есть эксперимент, – так же тихо ответил Чекалов. – Вон кое-кто чуму себе прививал, а тут всего и делов…
Сжав в кармане газовый револьвер, он выдвинулся из кустов, направляясь к «логову». Да где же?..
Глубокая выбоина на асфальте, изрядно забитая мусором, оказалась на месте. И смутно темнеющий предмет... Как в кино, мелькнула мысль. Натурально как в кино.
– Эй! – охранник наконец узрел ночного визитера. – Эй, чувак! Че тут потерял?
– Да вот думаю, на какую поссать, – отозвался Чекалов, уже упрятывая в карман кожаный кошелек, извлеченный из выбоины. – Люблю ссать на крутые тачки.
– Че?! – опешил бычара от такой наглости. – А ну стоять!
– Да пошел ты нах…й! – Алексей уже скрывался в кустах, пройдя стоянку наискосок.
– Стоять, я сказал!!
Что именно еще сказал «бык», Чекалов слушать не пожелал, удаляясь от заведения скорым шагом. Вот интересно, ринется в погоню или нет? Нет, похоже… Все эти быки слишком ценят собственное мясо, чтобы поднимать его ради какого-то пробежавшего мимо лоха. Но все-таки верное решение принято, уходить в сторону, в случае чего увести быка за собой, не хватало еще Юлечке бегать от разъяренных животных…
– Юль, я на углу, – сообщил он, придавив кнопку передачи.
– Уже иду, – мгновенно отозвалась рация. Переживает… Ох, Юлька…
Раздались легкие торопливые шаги, и из темноты вынырнула тоненькая фигурка, обтянутая спортивным трико. На ногах смутно и трогательно белели кроссовки – жена отнеслась к постановке «научного эксперимента» со всей серьезностью. Действительно, вдруг и впрямь бегать придется, на каблуках это ой как несподручно…
– Ну как?
– Все как в кино. «Предчувствия его не обманули».
Массивный кожаный «лопатник» на ладони красноречивей любых слов убеждал – эксперимент завершился успешно.
– … Вот такие дела, Юльк.
Зеленоватые купюры были разложены веером, как игральные карты – пять и сверху еще пять, итого десять. Юлькина манера считать деньги, наглядно весьма… Впрочем, последняя раскладка была неполной, не хватало двух купюр. Итого сто семьдесят восемь бумажек. Семнадцать тысяч восемьсот баксов. Отдельно лежали мелкие бумажки, по десять и двадцать долл. Вероятно, бывший владелец «лопатника» даже не знал, как выглядят рубли, поскольку среди иноземной валюты не оказалось ни единого отечественного банковского билета. Но в любом случае, сумма была почти равноценна двухгодовой Юлькиной зарплате.