Он взял её за плечи, чуть приподнял и переставил на несколько шагов вправо. Естественно, ведь она закрывала его мазохистский обзор.

Я впился ногтями в ладони. В моей памяти это запечатлелось как нечто невинное и мало что означающее, я был даже несколько удивлён, когда узнал, как тяжело вспоминать об этом моей жене. Но теперь с высоты своего возраста и отношения к Эни, я вижу это совершенно в ином свете. Тут есть над чем задуматься.

Будто во сне Эни покинула зал и вышла на крыльцо замка. Пошёл снег. Это не такое уж частое явление для наших широт, но я видел его собственными глазами. Снег оседал на волосах и падал на обнажённые плечи девочки, но она даже не вздрагивала от его ледяных прикосновений, а просто стояла и смотрела перед собой.

Спустя пару минут ей на плечи набросили плащ и рядом возник Люпин. Судя по выражению его лица, он был вне себя от ярости. Тяжело дыша, он то сжимал, то разжимал кулаки.

— Эни, зайди в зал, ты простудишься, — сказал он с напором.

— Пожалуйста, оставь меня одну, — проговорила Эни бесцветным голосом.

И тут Люпин разразился гневным потоком, которого я никак не ожидал. Из всей компании Римус всегда был наиболее спокойным и бесконфликтным. Он предпочитал разговоры конкретным действиям, и именно он был чем-то вроде совести бесшабашной четвёрки.

— Что возомнил о себе этот урод? — кричал Люпин. — Я слышал, как он обращался с тобой. Но пусть не думает, что тебя некому защитить. Запомни, Эни, у тебя есть друзья, и наша месть будет страшной!

Но Эни его не слушала, она находилась где-то далеко, в своём собственном мире, по её щекам катились слёзы, а взгляд оставался стеклянным. Люпин прервал собственный поток, чуть приобнял её за плечи и погладил по волосам.

— Эни, может быть тебе стоит обратить внимание на тех, кому ты действительно дорога? — тихо спросил он.

Эни очнулась, вырвалась из его объятий, испепелила его взглядом и бросилась бежать. Добежав до спальни, она прямо на себе принялась рвать платье.

Я захлопнул дневник. Наблюдать за этим не было никаких сил. Я выдохнул и подумал о том, сколько же всяких гадостей получила от меня Эни за все эти годы, что мы знали друг друга. Кто-то другой на её месте давно бы возненавидел меня. Да я сам бы возненавидел. Но моя жена продолжала любить несмотря ни на что. Вдруг посреди этих мыслей возникла другая, заставившая меня подпрыгнуть на месте.

«А ведь они действительно отомстили!»

Я всю жизнь презирал их за то, что они сделали ради друга. Конечно, способ они выбрали, прямо сказать, изощрённый, но ведь и я не стеснялся никого, когда орал на Эни в зале. Теперь всё стало на свои места, и мучавший меня вопрос получил чёткий и понятный ответ. Что тут скажешь? Нужно уметь отвечать за свои поступки, какой бы жестокой не была расплата. Ни этому ли я всегда учил своих воспитанников?

Я снова раскрыл дневник, перевернул страницу и ужаснулся. С картинки прямо на меня смотрел Воландеморт.

Тёмный Лорд выглядел странно — никаких одиозных одеяний, никаких высокомерных ужимок. Если бы я не знал его, то подумал, что передо мной обычный, ничем особо не выдающийся маг, немного франтоватый, с еле заметной печатью надменности на лице.

Он стоял на пригорке перед Визжащей Хижиной и наблюдал за худенькой темноволосой девушкой, наносящей быстрыми движениями мазки на чистый холст. Девушка сидела на траве, поджав под себя ноги и оперев холст о землю, превращала его в отражение развернувшегося перед ней вида.

Воландеморт, стараясь не производить много шума, приблизился к ней и остановился, заложив руки за спину.

— Очень интересно, — сказал он, рассматривая превращающиеся в строение мазки.

На картине Хижина выглядела не совсем обычно. Она была сплошь увита гибкими стеблями какого-то растения, с огромными торчащими во все стороны шипами. В левой части изображения с шипов свисали обрывки лёгкой полупрозрачной материи красного цвета.

Эни вздрогнула и обернулась. Воландеморт улыбнулся ей, улыбка казалась неестественной и немного натянутой. Девушка вежливо улыбнулась в ответ и вернулась к работе, показывая тем самым, что не желает общаться, но не может запретить ему здесь находиться. Естественно Лорд понял это, но проигнорировал и продолжил,

— Я неплохо разбираюсь в искусстве, и, хотя, всегда подхожу достаточно критично к подобного рода произведениям, могу сказать, что это весьма впечатляет.

— Спасибо, — сказала Эни. — Только начиная работу, я не задавалась целью заинтересовать ею кого-то ещё. Это просто попытка выразить собственное настроение и больше ничего.

Видно было, что ей категорически не хочется обсуждать картину с незнакомцем. Лорд улыбнулся краешком губ и спросил,

— Ты студентка школы Хогвартс?