— Мне показалось, у вас были непростые отношения, — озадаченно сказал я.

— Что ты, — Эни улыбнулась. — Она, конечно, была строгой и весьма сдержанной женщиной, но очень меня любила, и я её тоже. Знаешь, она ведь всю жизнь винила себя во всём, но так и не решилась никому рассказать.

— А ты сама, почему молчала?

— Я считала, раз профессор МакГонагалл не говорит, значит так нужно.

— Ужас какой, — я нежно провёл по её спине двумя пальцами. — Обязательно скажи ей.

С пяти утра я уже был на ногах. Я впервые проснулся раньше Эни. Она тихо посапывала, крепко сжимая мою руку, и на её губах искрилась улыбка. Очень осторожно, чтобы не разбудить её, я высвободился. День предстоял просто сумасшедший.

Спешно приведя себя в порядок, я спустился на кухню.

Несколькими взмахами палочки я сделал чай и пару сэндвичей, поставил на поднос и, немного подумав, выскочил во двор. Тремя пальцами я отломал от куста большую бордовую розу, которая тот час же отомстила мне, исколов шипами. Я выставил её перед собой на вытянутой руке, хищно улыбнулся и одним взмахом палочки лишил её всех шипов. Розу я тоже положил на поднос, взбежал с ним по лестнице и водрузил на маленький столик рядом с Эни.

Вернувшись на кухню, я застал сердитую Лили, которая потёрла кулаками глаза и спросила,

— Зачем ты так громко топаешь? Ты же не кентавр.

Я подхватил её на руки и закружил. Она ухватилась за мою шею и заливисто рассмеялась.

— Сегодня твоя мама сделает, наконец, твоего папу самым счастливым человеком на земле, — сказал я.

Лили нахмурилась.

— Поставь меня на место, — твёрдо проговорила она.

Я опустил её на пол. Она чуть скривила губы и оценивающе оглядела меня.

«О, Мерлин, ты всё больше похожа на меня, Лили» — подумал я.

Закончив осмотр, дочка спросила,

— В этом ты хочешь стать счастливым?

— Ты против? — я приподнял одну бровь, изображая недоумение.

— Ой, папа, — Лили возмущённо дёрнула плечиком. — Ты абсолютно ничего в этом не смыслишь. Давай, неси сюда всё, что у тебя есть. Придётся мне сделать всю работу за тебя.

Я притащил свою одежду и кучей свалил у её ног. Дочь окинула меня саркастичным взглядом и покачала головой.

— Будет сложнее, чем я полагала. Ты иди, пока, я разберусь.

Я усмехнулся и отправился во двор. Нужно столько всего успеть до того, как появятся все эти люди, которых мы зачем-то понаприглашали. Я начал орудовать палочкой, пытаясь превратить пространство перед домом во что-нибудь пригодное для праздника. Почти закончив работу, я услышал голос Эни.

— Очень красиво, я не знала, что ты так умеешь.

Она стояла на крыльце босая, на ней было только лёгкое платье. Я подскочил к ней и перенёс в дом.

— Не нужно ходить по двору босиком, — сказал я улыбаясь.

Она вдруг так страстно поцеловала меня в губы, что я чуть было её не уронил.

— Это тебе за завтрак, — сказала она. — Такое «спасибо» от меня.

Я отпустил Эни и сделал вид, что направляюсь к столу.

— Пойду, сделаю ещё сотню, — сказал я, изобразив решительность.

— Зачем? — она скрестила руки на груди и улыбнулась.

— Я хочу ещё сотню таких «спасибо».

Она привстала на цыпочки и снова поцеловала меня, потом спросила,

— Зачем, ты заставил Лили собирать твою одежду?

— Я? — я рассмеялся. — Это она сказала тебе?

— Нет, когда я спустилась, она пожелала мне доброго утра, сгребла всё в охапку и с очень серьёзным видом удалилась к себе. Вы что-то затеваете?

— С чего ты взяла? — я прищурился.

Она махнула рукой.

— Вы всегда что-нибудь затеваете. Давай, я помогу тебе.

— Хорошо, только обуйся.

Эни ушла. Из дверей высунулась Лили и тряхнула копной чёрных волос.

— Так и знала, что ты ничего не делаешь, — сказал она. — Иди сюда.

Лили просто обожала строить из себя взрослую, и даже иногда пыталась меня поучать. Поскольку она поняла, что сегодня ей это удастся, она цепко ухватилась за эту возможность. Пропустив меня в свою комнату, она указала на костюм, аккуратно разложенный на её кровати.

— Вот, это единственная нормальная одежда, которую я смогла найти во всём том ужасе, который ты носишь.