И рассказал Пифону о событиях в Хогсмиде.

— Хорошо ты придумал, — выдал свое заключение змий. — А ты, красавица, чего плачешь? Радоваться надо, когда врага убили.

И Джинни прорвало.

— Она же тетя Сьюзен, а у меня сегодня… с Пуффендуем была… Гербология… Сьюзи все утро своим плакалась… А они на гербологии только об этом… Какая она была славная… какие сказки рассказывала… какие пирожки пекла… Расскажет она Сьюзи сказку, напечет пирожков, а потом пойдет, и кого-нибудь замочит. Дамблдор ей денег отвалит, она на эти деньги снова пирожков напечет. Небось, когда на дело шла, с собой свои пирожки брала… А ведь Сириус не первым был, кого она вот так убила, и у Лейстрандж к ней какие-то старые счеты были…

— Почему так? — Мрачно спросил Гарри. — Почему нельзя просто жить и радоваться жизни? Зачем обязательно убивать и мучить?

— Земля маленькая, — ответил Пифон задумчиво, — на всех не хватит. Такова жизнь.

— И что же делать?

— Жить, юный змееуст. Найти место для себя, занять его и бить по рукам всех, кто сунется отнимать. Ты уже знаешь, что хочешь?

— Не знаю… Я всегда хотел жить в семье, с родителями…

— Это неправильно. Ты хотел в прошлое, а оно уже прошло. Хоти в будущее.

— Я хотел уничтожить Вольдеморта, отомстить, но оказалось, что он… далеко не главный виновник моих бед.

— Это тоже неправильно. Этого хотел для тебя Дамблдор. Хоти сам.

— Теперь я хочу избавиться от Дамблдора.

— И опять не то. Ты хочешь убрать, хоти получить.

— Не знаю… Хочу жить в своем доме. С Джинни, — Гарри обнял подругу. — Хочу знать, что происходит и сам принимать решения… Хочу быть уверенным, что с дорогими мне людьми все хорошо…

— Все ты знаешь. Чего прибедняешься? Идите, а то наверху вас будут искать, еще сюда полезут, а я не люблю когда много людей.

Джинни вздохнула. Общение с Пифоном успокаивало. Вот, кажется, чего он такого сказал? По большому счету — только набор гадостей, но вот после этой беседы руки перестали дрожать, а ярость душить.

— Метлу не взял? — Спросила она у Гарри. — Не люблю левитировать…

— Ох, захребетники… — Проворчал змий. — Садитесь уж на шею, вывезу…

Джинни обожала проехаться на Пифоне, Гарри тоже был не против этого аттракциона, а сам древний змий почему-то любил побаловать этих двух ребят. Правда, слишком часто он этого не делал, чтоб не зазнались, но вот сегодня решил, что стоит таким образом успокоить им нервы.

…Умывальник отъехал в сторону, и из туннеля появилась огромная змеиная голова. Когда вслед за головой показалось и продолжение, выяснилось, что на шее сидят парень с девушкой. Они соскочили на пол, Джинни чмокнула змея в нос:

— Спасибо, Пифон!

Тот лизнул ее раздвоенным языком по щеке, прошипел:

— И не плачь из-за того, что уже прошло. Беда ушла, пора идти дальше.

Говорили они, естественно, на парселтанге.

А вот у Гермионы начались неприятности. Гриффиндорцы, да и не только они, весь день шептались у нее за спиной. Наконец, когда она сидела в библиотеке, к ней подошла небольшая делегация. Возглавляла команду Сьюзен Боунс, племянница покалеченной Амелии Боунс, рядом вертелись еще несколько особо обиженных Вольдемортом товарищей, в частности Невилл Лонгботтом.

— Что, грязнокровка, — прошипела Сьюзен сквозь зубы. — Так хочешь быть полноценной, что готова под Малфоя лечь? И плевать на то, что они творят?!

Благодаря Гарри, Гермиона была в курсе некоторых похождений тети Сьюзен, поэтому не особо возмущалась поступком Беллатрикс, хотя, конечно, подобная жестокость ей и претила. Однако сейчас разговаривать по существу не стоило.

— Сьюзен! Какие страшные ругательства ты знаешь! Я-то думала, их только на Слизерине изучают…

— Не надейся, это слово все чистокровные знают. Его вообще прежде всех других узнают. А ты сколько с Малфоем не крути, так грязнокровкой и останешься!

— В каких же ты страшных местах росла, Боунс! — неведомо откуда возникший Малфой положил своей подруге ладони на плечи. — Моим первым словом было «мама». Впрочем, чего еще от тебя ждать, с такой-то тетей.

— Ты мою тетю не трогай! Она никогда не была преступницей!

— Конечно, она пытала только по приказу. Или министерства, или Дамблдора. За это в Азкабан не сажают.

— Таких, как твоя Лейстрандж и надо пытать!

— А которую из двух? Ты имеешь в виду тетю, или Ипполиту?

Пока Сьюзен пыталась сообразить, о чем бишь это, Драко продолжил:

— Знаешь, Боунс, это первое, что я помню. Мама со мной в их доме на галерее пряталась, а твоя тетушка с длиннозадой мамашей, тетю Беллу привязали к креслу, а Ипполиту пытали Круцио, пока у нее кровавые сопли не потекли. И все спрашивали, нет ли в доме чего запрещенного.

(Длиннозадая мамаша: английское Long Bottom означает буквально «длинная задница». Ипполита — воинственная Беллатрикс Лейстрандж назвала свою дочь в честь легендарной царицы амазонок.)