Она прошептала, заламывая руки:

– Господи милостивый и благодатный! Сделай так, чтобы было именно так!

Сэр Перигейл оказался более чем прав: рыцарь Лебедя появился в поле зрения часовых на башне в тот же день ближе к закату. Ярко и страшно заблистали грозным пурпуром его доспехи в свете заходящего солнца, сердца воинов замка Анвер затрепетали в радостном предчувствии.

Внизу ринулись распахивать для них ворота. Рыцарь и оруженосец въехали гордо и красиво. Даже Нил, которого все знают как облупленного, держится с таким достоинством, что каждый понимает: вернулись с победой.

Эльза выбежала навстречу, Лоенгрин ласково обнял, хотел поцеловать, но она застеснялась множества людей, спрятала лицо у него на груди, а он подхватил ее на руки и понес в покои.

– Как ты? – прошептала она.

– Все расскажу, – успокоил он.

На другой день уже с утра жизнь в замке кипела так, словно в отсутствие молодого герцога вообще здесь все замерло.

Даже начали съезжаться гости, а в полдень во дворе послышался бодрый конский топот, Лоенгрин бросил взгляд в окно, с полдюжины всадников кружат по двору, слуги перехватывают у них коней, все покидают седла, осматриваются, не сходя с места.

Появился Перигейл, по его взгляду несколько воинов сразу бросились к дворцу. В центре прибывшего отряда гордо и красиво держится в седле на крупном коне багрового цвета и с ярко-красной гривой и пышным хвостом такого же цвета… Ортруда!

Сразу двое рыцарей подбежали к ней и преклонили колена. Ортруда спустилась красиво и царственно, наступив одному на колено, другому слегка опершись о шлем с пышным хвостом перьев.

Лоенгрин ощутил, как сердце начинает колотиться чаще, Ортруда на миг показалась намного опаснее ее супруга Тельрамунда, но он тут же отогнал эту мысль, как недостойную мужчины, и поспешил из комнаты к выходу.

Сэр Перигейл неспешно приблизился к Ортруде, поклонился чуть-чуть, она не его госпожа, произнес коротко:

– Леди Ортруда, вы знаете правила.

Она удивленно вскинула красиво изогнутые соболиные брови.

– О чем вы, сэр Перигейл?

– Оружие сдать, – ответил он холодно.

Она принужденно рассмеялась.

– Ну конечно же!.. Я думала, что-то еще особое!.. Конечно же, все оружие мы оставим у входа. Под охраной ваших людей. Надеюсь, мне заколки вынимать не надо? А то волосы рассыплются, что для замужней женщины будет таким позором, таким позором…

Она произнесла это таким двусмысленным тоном, что Перигейлу тут же захотелось вытащить эти заколки, но тогда Ортруда убьет сразу двух зайцев: и его обвинит в трусости и непочтительности к женщинам, и свои прекрасные волосы покажет во всей красе: длинные, густые и блестящие, как крыло молодого ворона.

По ее губам скользнула понимающая улыбка, сразу поняла взгляд ветерана, брошенный на ее высокую прическу.

– Так как поступим, дорогой сэр Перигейл, которым я всегда так восхищаюсь?

Он произнес тем же непререкаемым тоном:

– Если только вы не закалываете волосы кинжалами.

Ее полный рот растянулся в обольстительной улыбке.

– Ах, сэр Перигейл! Вы мне льстите. Сейчас уже не осталось таких женщин. Или есть?

Он буркнул:

– Вам виднее.

Она вздохнула:

– Разве что в легендах о героях и героинях?..

Лоенгрин вышел, все сразу развернулись к нему, а он остановился и ждал, спокойный и настороженный.

Леди Ортруда согнала с лица широкую обольстительную улыбку, приняла скромный вид, торопливо пошла к хозяину замка и присела перед ним в глубоком поклоне, склонив покорно голову.

После паузы Лоенгрин произнес холодно, во всяком случае, он старался, чтобы голос прозвучал так, но не смог, и все уловили легкое участие:

– Леди Ортруда?

Она прошептала, не поднимая головы:

– Ваша светлость…

Он поинтересовался ровным голосом:

– Что привело вас к нам?

Она подняла голову и посмотрела ему в лицо крупными колдовскими глазами.

– Ваша светлость, мой муж еще не может подняться с постели… но мы оба не хотим, чтобы вы сочли, будто уклоняемся от присяги на верность! Я здесь как свидетель и даже заложница, что, как только он оправится, сразу же прибудет, преклонит колено и поклянется в покорности вашей воле!