Он засыпал снова и почти сразу оказывался в объятиях жаркой Ортруды. Верно говорит священник: сон посылает Господь, но дьявол вмешивается в сны и настолько их искажает, что их нельзя считать ни вещими, ни правильными, ибо голос проклятого Змея, совратившего Еву, звучит во сне громче всего…

Проснулся Лоенгрин встревоженный и сразу начал продумывать, как поблагодарить Ортруду за желание примириться и тут же немедленно отправить ее к Тельрамунду.

В малом зале накрыли столы, герцог обычно завтракает вместе со своими рыцарями, что при замке, и всеми гостями, заодно выслушивает, где и какие нужно принять меры, раздает поручения.

Эльза вышла к завтраку в платье золотистого цвета, верх вышит жемчугом, волосы целомудренно убраны в платок из крупной сетки, а на шею служанки повесили ей прекрасное ожерелье из золотых колец с редким камнем голубого цвета дивной чистоты и прелести.

Она застенчиво улыбалась, рыцари вскакивали и кланялись, послышались ликующие голоса:

– Да здравствует герцогиня!

– Да здравствует наша Эльза!

– Слава нашей хозяйке!

– Ура нашей прекрасной и великодушной покровительнице!

Лоенгрин отодвинул ей кресло, усадил рядом и ободряюще улыбнулся.

Леди Ортруда спустилась в зал царственно прекрасная и величественная, подол ее платья едва касается пола, и она двигается легко и свободно, не опасаясь наступить на свой же шлейф.

Лоенгрин по праву и обязанности хозяина поспешил навстречу и подал руку.

– Благодарю вас, – произнесла Ортруда смиренно, – ваша светлость. Вы очень любезны.

Он свел ее с последней ступени, рыцари подхватились и с явным восторгом начали раскланиваться перед нею, но она тут же приблизилась к Эльзе, смиренно присела перед нею и покорно опустила голову.

– Встаньте, леди Ортруда, – произнесла Эльза надлежащим голосом. – Как вам спалось в нашем замке?

Леди Ортруда поднялась живо, с легкостью, всплеснула руками.

– Ох, ваша светлость, это просто чудесно!.. У нас замок почти посреди темного леса, даже если смотреть с башен – все равно вокруг только высокие толстые деревья!.. А здесь река, луга, просторы…

Эльза сказала довольно:

– А еще у нас хорошие музыканты! Как они вам?

– Чудесно, – произнесла леди Ортруда с чувством. – У вас превосходный вкус, ваша светлость. Они играют именно то, что так нужно всем нам: чистые, возвышенные мелодии, но в то же время без уже надоевшей тяжеловесности!

Эльза польщенно заулыбалась.

– Да, я сама выбирала, что им и когда играть.

– Вы проявили мудрость, – сообщила Ортруда. – Музыканты могут хорошо сочинять, но они не знают, когда и что лучше играть. А также где и кому.

– Садитесь, – пригласила Эльза, – рядом со мной.

– Ой, спасибо, ваша светлость!.. Это такая честь, такая честь…

Лоенгрин разговаривал с рыцарями, но прислушивался с настороженностью и к разговору этих единственных за столом женщин: Ортруда держится подчеркнуто почтительно с Эльзой, той льстит, победителями всегда быть и чувствовать себя ох как приятно, а Ортруда наращивает свое преимущество, привязывая лестью и похвалами простодушную Эльзу…

И лучшая из змей, мелькнуло у него, все-таки змея.

После завтрака он торопливо ушел с сэром Перигейлом к реке, тот предложил установить водяную мельницу и просил одобрить под нее место, рыцари разбрелись кто куда, а Ортруда с заговорщицким видом наклонилась к Эльзе и прошептала:

– Милая Эльза, я очень хочу тебе помочь!.. Многие говорят о том, что наш прекрасный Лоенгрин неблагородного происхождения, но эти люди его просто не видели, глупцы!.. Стоит хоть раз на него взглянуть, сразу становится видно, что он из очень благородного и древнего рода, что известен во всем христианском мире!

Эльза посмотрела на нее с благодарностью.

– Ох, спасибо…

Ортруда обняла ее нежно, как ребенка, погладила по голове.

– Ничего, люди скоро привыкнут к нему и его добродетельности.

Эльза прижалась все телом, вдруг показалось, что эта крупная, сильная и уверенная женщина заменяет ей и умершую после рождения брата Готфрида мать, и умершего отца.

– Ой, только бы это случилось, – прошептала она со слезами в голосе. – Я не могу слышать эти ехидные вопросы, не могу выносить эти взгляды!

Ортруда улыбнулась поверх ее головы.

– Милая, разговоры утихнут, как утихнет любое любопытство, ибо приходят другие вопросы, уже к другим людям.

– Другим?

– Не думаешь же, – сказала Ортруда, – что все будут говорить только о Лоенгрине? У кого-то свадьба, кто-то родит тройню, кому-то король пожалует земли, кого-то муж поймал в момент, когда тот лез в окно к его жене…

Эльза сказала серьезно:

– Ой, как нехорошо!

– Вот-вот, – подтвердила Ортруда. – Но люди начнут это обсуждать и о происхождении Лоенгрина забудут. Тем более что и так понимают, он наверняка из очень благородного рода. Думаю, он не говорит о нем, напротив, совсем по другой причине…