Шрифт:
ты могла бы меня полюбить?
Лежащий рядом на сиденье сотовый жалобно заплакал в классическом стиле, и Шталь мрачно на него посмотрела. Потом взяла и, увидев, кто звонит, помрачнела еще больше, борясь с желанием запустить телефон в окно. Но телефон был красив и дорог, и она прижала его к уху.
– А если б я спала?
– Ну, это ваши проблемы, - вежливо отозвался Ейщаров.
– Я получил ваше сообщение и скачал запись, которую вы выложили.
– Рада, что у вас такой хороший Интернет. Ну, как, вам понравилось?
– Отлично, отлично, - задумчиво пробормотал он и вдруг взревел ей в ухо: - Вы идиотка!
– А вы - сволочь!
– рявкнула Эша и, отключив телефон, швырнула его обратно. Закурила, с неудовольствием отметив, что пальцы у нее трясутся, и сделала музыку погромче. Когда она докурила сигарету до середины, телефон зазвонил снова, и она взяла его с кривой усмешкой.
– Успокоились?
– небрежно осведомились в трубке.
– Немного. А вы?
– Приемлемо. Эша, что я вам говорил?! Отзваниваться перед тем, как идете на встречу - перед, а не после! И идти на встречу только в самом крайнем случае! Предварительно позаботившись о безопасности. А вы что устроили?! Если были практически уверены - не могли, что ли, известить меня и просто подсмотреть?
– Он собирался удрать, и его нужно было спровоцировать, чтобы было на что смотреть. Я должна была быть точно уверена. А не практически.
– Даже если так, к чему были эти игры в мисс Марпл и сплошная монологизация?! Вы что - на сцене?! Это вам еще повезло, что менеджер оказался мирным парнем.
– Он оказался мирным, потому что я его таким сделала!
– огрызнулась Эша.
– Многие становятся очень мирными, если их ударить по голове чем-нибудь тяжелым.
– И, кстати, об этом. Я просил вас находить людей, а не вышибать из них дух.
– Я была в состоянии аффекта!
– заявила Шталь.
– Впрочем, все это совершенно неважно, потому что я больше на вас не работаю!
Телефон снова полетел на сиденье. Эша взглянула на часы и обнаружила, что с того момента, как она покинула "Аллегро", прошла уйма времени. Она убрала упаковку от изрядно замерзшего носа, осторожно потрогала его, потом вытащила из бардачка перочинный нож, проковыряла в пачке дырку, извлекла палочку и, содрав с нее целлофан, с хрустом откусила кусок. Снова посмотрела на часы, сердито взяла телефон и вызвала номер.
– Продолжаем разговор, - спокойно констатировал Ейщаров, и она подумала, что либо у Олега Георгиевича огромное самообладание, либо Эша Шталь действительно очень сильно ему нужна.
– Вы должны были меня предупредить, что...
– Разве я этого не сделал?
– Вы предупреждали меня только о вещах!
– вспылила она.
– Вы не предупреждали меня о людях! Он ушиб мне руку и чуть не сломал мне нос. Мне несколько дней придется прятаться от людей!
– Вы получите компенсацию. Эша, на самом деле вы действительно очень хорошо поработали, - голос Ейщарова стал знакомо мягким - удивительный голос, способный настолько гармонично сочетать приятность и абсолютное равнодушие.
– Конечно, грубовато для первого раза, но очень хорошо. Помимо компенсации вы, разумеется, получите и премию.
– Большую?
– деловито спросила она, выпрямляясь.
– Немелкую. А теперь, Эша, я хотел бы, чтоб вы собрали свои вещи и немедленно покинули город.
– Почему такая спешка?
– удивленно спросила Шталь, догрызая палочку.
– Потому что я так сказал. Поскольку наше сотрудничество продолжается, извольте следовать указаниям... Вам говорили, что жевать во время беседы невежливо?
– Но куда я должна ехать?
– Для начала просто покиньте город. Остановитесь где-нибудь, отдохните, вы это заслужили, - показалось ей или его голос чуть потеплел. Эша попыталась представить, что он сейчас делает. Может, сидит в своем кабинете среди вещей? Да нет, ночью... Наверное, звонит ей из дома - шума улицы не слышно. Может, из кухни. Или из спальни... Она покосилась на себя в зеркало и обнаружила на бледном лице совершенно определенную ухмылку.
– Олег Георгиевич, то... что я видела... Это даже странным не назовешь. Откуда...