– Видно, думала, что ты - милая и правильная девочка. Или хотела так думать, - задумчиво сказала Эша.
– Хотела, чтоб хотя бы немногие стали милыми и правильными - верными супругами, хорошими матерями, честными, добрыми, заботящимися о своем здоровье и об окружающих... Уж не сама ли она внушала своим камням подобные идеи, кто знает?.. Ну, хоть некоторым?.. В любом случае, это сплошная утопия, потому что держать подобные обещания мы не умеем. А ты начала общаться с камнями до или после того, как не сдержала свое?

– Не понимаю, что ты плетешь, - заявила Лиманская - уже спокойно.

– А потом - пошло-поехало, да? Вначале теткиных клиентов, чтоб знала! А потом - втянулась, понравилось? Водитель постоянно хамил, продавщица что-нибудь не то сказанула, собака чья-то облаяла, клиент слишком придирается, с коллегами не заладилось. Кто-то слишком красив, кто-то слишком удачлив, кто-то слишком любим - все то, что ты потеряла.

– И что же - ты явилась прочесть мне нотацию?
– притворно ужаснулась Ольга. Эша подняла бокал и, прищурившись, посмотрела на нее сквозь колышущееся вино.

– Боже упаси! Просто хотела снова взглянуть на тебя. Может, даже пожалеть - все-таки, на тебя обрушилось столько несчастий. В принципе, ты-то в этом, можно сказать, и не виновата. Но знаешь, Оля, почему-то тебя совсем не жалко. Если б ты хотя бы делала это неосознанно, как заразный больной, но, по-моему, ты прекрасно знала, что делаешь с камнями, и что потом сделают они. Может, все-таки, скажешь мне обо всех, кому ты испортила украшения, а? Доброе дело всегда зачтется.

Лиманская издевательски улыбнулась и отрицательно покачала головой.

– Жаль. Впрочем, так я и думала.

– Никто и никогда не поверит в твой бред, - лениво сообщила Ольга.
– Большинство из них и в тетку-то не особенно верили, уж тем более не поверят в меня. А теперь уйди с дороги!

Шталь покладисто шагнула в сторону, и Лиманская прошла мимо. Отперла дверь, впустив звуки незатейливой песенки, игравшей в зале кафе, и вышла в коридор. Эша еще раз поболтала вино в бокале, потом выплеснула его в раковину и вышла следом, рассеянно мурлыча себе под нос.

Ольга стояла неподалеку от стойки, глядя в зал, и по ее лицу медленно, но неумолимо расползались потрясение и страх. Все столики в кафе были заняты, и сидевшие за ними тоже смотрели на нее - очень внимательно, одно за другим обращалось в ее сторону лицо, и все эти лица она знала. Ольга шагнула в сторону задней двери, но оттуда вышла Альбина и, дохнув перегаром, толкнула ее обратно.

– Слушай, ты представляешь, они взяли и поверили, - извиняющеся сказала Эша за ее спиной.
– Главное - знать, кому рассказывать. Кстати, - она повысила голос, - дамы - те, кто был со мной в магазине, учтите, что вы еще за первое хулиганство не отсидели!

– Учтем, - нетерпеливо ответила Соня, расположившаяся за ближайшим столиком.
– А теперь, Шталь, тебе действительно лучше уйти!

Эша, согласно кивнув, подошла, потрепала ее по напряженному плечу, после чего с размаху хватила бокалом о пол и сообщила удивленным глазам бармена:

– За рюмочку заплатит моя подруга.

– Стерва!
– процедила Соня с едва уловимой ноткой добродушия, и Шталь, улыбнувшись, покинула кафе с таким уютным названием.

Кажется, когда она закрывала дверь, в кафе что-то очень громко разбилось.

Ну, это не ее дело.

* * *

– Вы не будете на меня кричать?
– изумленно переспросила Эша, уже приготовившаяся отодвинуть сотовый от уха.

– Не буду, - мягко подтвердил Ейщаров.
– Просто скажите мне, Эша, зачем? Внезапное обострение чувства справедливости?

Не стоит говорить то, что ты собираешься сказать.

Шталь свирепо дернула цепочку, на которой висел

помирившийся с ней?

хризолит - никаких сомнений, возникшее ощущение исходило именно от него. Не может быть, чтоб дело было в происках тети Тони! Она бы почувствовала... господи, что почувствовала?! Но по какой-то причине Эша просто знала, что тетя Тоня тут не при чем. Просто хризолит... елки-палки, считал себя обязанным оберегать ее, Эшу Шталь, от неразумных поступков! А, между прочим, их мнения о неразумности каких-либо поступков в корне расходятся!