— Поскольку некоторые вопросы могут показаться вам неприятными, хотели бы вы, чтобы офицер Оу присутствовала при нашем разговоре?

— Нет, — отвечает Ма, зевая.

— Вашему сыну пришлось сегодня много пережить, может, ему лучше подождать снаружи, пока мы…

Но мы ведь уже и так снаружи.

— Хорошо, — говорит Ма, укутывая меня в одеяло. — Только не закрывайте дверь, — быстро говорит она офицеру Оу, которая выходит из комнаты.

— Разумеется, — отвечает офицер Оу и оставляет дверь приоткрытой.

Ма разговаривает с огромным полицейским, который называет ее одним из ее имен. Я смотрю на стены. На них висят таблички в рамках с множеством слов, на одной из них изображен орел, который говорит: «В небе нет границ». Кто-то проходит в дверь, и я вскакиваю. Жаль, что ее не закрыли. Мне ужасно хочется пососать мамину грудь. Но Ма тянет свою футболку вниз.

— Не сейчас, — шепчет она, — я разговариваю с капитаном.

— А когда это произошло — вы не помните число? — спрашивает он.

Ма качает головой:

— Где-то в конце января. Занятия в колледже начались всего пару недель назад…

Я хочу молока и снова задираю мамину футболку. На этот раз она вздыхает и дает мне пососать. Я, как маленький ребенок, лежу у нее на коленях, прильнув к груди.

— Может быть, вы хотели бы… — спрашивает капитан.

— Нет, давайте продолжим, — отвечает Ма.

Я сосу из правой, молока в ней мало, но я не хочу менять грудь, потому что Ма может сказать «хватит», а я еще не напился.

Ма еще долго рассказывает о нашей комнате, о Старом Нике и о нашей жизни, но я слишком устал, чтобы слушать. В комнату входит женщина и что-то говорит капитану.

Вдруг Ма спрашивает:

— Что, какие-то проблемы?

— Нет, — отвечает капитан.

— Тогда почему она так уставилась на нас? — Ма крепко прижимает меня рукой. — Я кормлю своего сына. С вами все в порядке, леди?

Может быть, снаружи они не знают, что матери кормят своих детей, а может, это какая-то тайна? Ма еще долго разговаривает с капитаном. Я пытаюсь уснуть, но лампа светит слишком ярко и очень мешает мне.

— Что с тобой? — спрашивает Ма.

— Надо поскорее вернуться в комнату, — говорю я ей, — я хочу в туалет.

— Здесь, в отделении, тоже есть туалет.

Капитан показывает нам дорогу. Мы проходим мимо чудесного автомата, и я дотрагиваюсь до стекла там, где лежат шоколадки. Как бы мне хотелось знать код, чтобы достать их!

Здесь целых четыре туалета, и все они расположены в большой комнате с четырьмя раковинами. Стены этой комнаты увешаны зеркалами. Ма была права, унитазы снаружи и вправду имеют крышки на бачках, так что я не могу заглянуть туда. Пописав, Ма встает, и вдруг раздается дикий рев, от которого я начинаю плакать.

— Не бойся, — говорит она, вытирая мне лицо ладонями, — это всего лишь автоматический смыв. Видишь на унитазе маленький глазок? Он замечает, что мы закончили, и спускает воду. Очень умно придумано, правда? Но мне совсем не нравится умный унитаз, который разглядывает наши попы. — Ма заставляет меня снять трусы.

— Я случайно обкакался, когда Старый Ник уносил меня из дома, — объясняю я.

— Не волнуйся, — отвечает она и делает страшную вещь — бросает мои трусы в мусорное ведро.

— Но…

— Они тебе больше не понадобятся, мы купим тебе новые.

— В воскресенье?

— Нет, в любой день, когда захотим.

Странно. Я бы предпочел в воскресенье.

Краны похожи на те, что были у нас в комнате, только форма у них неправильная. Ма открывает воду, смачивает туалетную бумагу и вытирает мне ноги и попу. Она сует руки под автомат, и оттуда бьет струя горячего воздуха, совсем как у нашего обогревателя, только горячее. И снова раздается шум.