Оставив террариум стоять на асфальте, Эша снова ринулась к крыльцу, у самой ступеньки заложила крутой вираж и на большой скорости чуть не въехала носом в рябину, произраставшую метров за восемь от крыльца. На этот раз охвативший ее ужас был не первобытным, а вовсе каким-то несерьезным, детским, но, тем не менее, подействовавшим. Еще на бегу ей отчаянно захотелось забраться с головой под одеяло, но одеяла с собой не было, а когда Шталь заключила в объятия теплый рябиновый ствол, ужас уже пропал, и нужда в одеяле отпала. Эша отпустила дерево и медленно повернулась. Брошенный террариум сиротливо стоял перед крыльцом, и даже с такого расстояния Эша слышала доносящийся из него негодующий стук. Рябиновые ветви мягко шелестели на легком ветерке, шарики ягод игриво покачивались. Журчание водяных цветов, выраставших в фонтане, навевало дрему. На упитанных филейных частях мраморных львов шевелились тени. Все это пахло абсолютным издевательством.

– Я не пугаюсь ни с того, ни с сего, - пробормотала Эша, согнув пальцы когтями и медленно, кошачьим шагом приближаясь к крыльцу.
– На это нужна очень серьезная причина. Я не пугалась в марте. Что изменилось с марта? Вывеска? Вряд ли меня так пугает возможность оказаться внутри института исследования и статистики сетевязальной промышленности. Значит, это львы. Львов тоже не было.

Она остановилась за полметра перед львами и с подозрением перевела взгляд с одной скульптуры на другую. Это явно были очень ленивые львы. Они не напугали бы и ребенка - уж куда им заставить взрослую тетку чуть ли не с воплями пуститься наутек?! Эша сделала шажок, внимательно наблюдая за мраморной львиной мордой, почти уверенная, что сейчас статуя в лучших традициях фильмов ужасов с каменным скрипом повернет голову, обнажит в ужасающем рыке мраморные клыки и одним прыжком взметнется со своего постамента.

Ничего этого, разумеется, не произошло. Лев остался так же неподвижен, как и раньше, только приобрел еще более сонный вид. А вот Шталь в считанные секунды опять оказалась около террариума. На этот раз она не ощутила никакого ужаса. На нее нахлынуло глубочайшее нежелание подниматься на крыльцо - нежелание, граничащее с отвращением и редкостной скукой. Это чувство было таким сильным, что Эша даже схватила террариум, уронив букет, и сделала несколько шагов прочь. Потом поставила террариум и чертыхнулась. Повернулась и посмотрела на львов. Теперь в их беззрачковых глазах совершенно определенно было нечто ехидное.

– Львы, - сказала Эша самой себе.
– Это определенно львы. Что надо сделать, чтобы пройти? Поздороваться? Попросить разрешения? Поцеловать каждого?

– Я бы на это поглядел.

Эша резко обернулась, одновременно совершив легкое подпрыгивание, но это был всего лишь Михаил, выглядящий довольно похмельно, но, в целом, узнаваемо. Он приветственно осклабился и протянул Эше ее слегка запылившиеся ромашки.

– Кажись, твое.

– Как это понимать?!
– Эша взяла ромашки и махнула ими в сторону крыльца.

– Обычная система охраны, - Михаил осклабился еще шире.
– В восемь отключится - для своих, разумеется. Погоди, придет Геннадьевич и сделает тебе пропуск.

– И что же, ночью вообще никто зайти не может?

– Только высокопоставленные лица, - Михаил потер бровь.
– Например я.

– Ты не очень-то...

– Двигай за мной. Некоторые из наших уже пришли - познакомлю, - Михаил сделал приглашающий жест в сторону фонтана и скамеек вокруг него.
– Знакомиться лучше на природе, в непринужденной обстановке...

– Сомневаюсь, что они пришли пораньше для знакомства со мной, - Эша сердито подхватила террариум.
– Думаю, они пришли посмотреть, как я буду бегать от вашей системы охраны.

– Это каждый раз смешно, - откровенно признался Михаил и, сморщившись, снова потер бровь, потом с подозрением произнес: - Слушай, после вчерашних посиделок ты как-то слишком хорошо выглядишь. Уж не намутила ли ты у кого наперсток?

– Какой наперсток?
– с самым невинным видом спросила Эша.

– Танька никому не дает наперстки просто так.

– Какая Танька?

Михаил сделал такое движение, будто отгонял муху, сморщился еще больше, после чего взял Эшу за плечи, словно опасался, что она убежит, и поставил ее перед скамейками, сам зайдя ей за спину - вероятно на тот случай, если сидящим на скамейках вздумается забросать его какими-нибудь предметами.

– Люди, познакомьтесь с нашей новой уборщицей, Эшей Шталь. Эша Шталь - это люди.

Люди внимательно посмотрели на Эшу Шталь. Эша Шталь, в свою очередь, внимательно посмотрела на людей. Из них она знала только Ольгу Лиманскую и Севу, умилительно прикорнувших друг у дружки на плече, прочие же были незнакомы и непохмельны, из чего Эша сделала вывод, что на вчерашних посиделках никого из них не было. Она поставила террариум рядом с клумбой и приветственно помахала людям ромашками.

– Самые ранние пташки, - Михаил взялся одной рукой за голову, - исключая меня. Я пришел просто посмотреть. Кстати, насколько я помню, ты привыкла каждого из нас называть Говорящий с тем-то... Слишком длинно и официально, у нас так не принято. Например, я - старший Оружейник.