Страхование по ваучеру включает все минимально необходимое медицинское обслуживание и распространяется на беднейшие слои населения – на тех, кто не может позволить себе приобрести индивидуальную частную страховку. В 2009 году к бенефициарам государственной программы была добавлена дополнительная категория лиц – пострадавшие в войне в августе 2008 года.

Население, не вошедшее в льготные категории, самостоятельно оплачивает страховку либо непосредственно медицинские услуги. А вот это назвать революцией не получается: медицинское обслуживание до этого бесплатным было только на бумаге, а на деле приходилось давать врачам подарки (в том числе и в виде денег). Сейчас же эти рыночные взаимоотношения обрели легальный статус. Еще один пример распространенной практики так называемой легализации коррупции (наряду с официальной продажей «красивых» автомобильных номеров и ускорением сроков регистрации собственности).

Есть и еще ряд программ, которые субсидируются государством. Предоставление специфических услуг, таких как психиатрическая помощь, лечение туберкулеза, СПИДа, для всего населения происходит за счет государства. За счет бюджета оплачиваются медицинские услуги детям до трех лет и пожилым людям старше шестидесяти, то есть более чем пятой части населения. В марте 2009 года стартовала акция «Дешевое страхование», которая продлилась до 21 июля того же года. В этот период можно было приобрести годовую страховку стоимостью 3 доллара в месяц, из которых 2 доллара оплачивало государство.

«Дешевое страхование» было направлено на то, чтобы стимулировать вхождение среднего слоя населения в систему страхования. Как и везде, в Грузии есть проблема так называемого пробела: бедным оплачивает страхование государство, богатые страхуются сами, а средний класс остается наедине со своими финансовыми трудностями. Но теперь практически каждый пятый житель – 900 тысяч из 4,4 миллиона – застрахован за государственный счет. Это очень высокий показатель, особенно с учетом того, что еще в конце 2006 года по всей стране застраховано было всего 100 тысяч человек, а в 2009 году – уже 1,4 миллиона [165] .

Помимо ваучера на здравоохранение в октябре 2007 года государство однократно выдало пенсионерам, педагогам и незащищенным слоям населения ваучеры на сумму 31 доллар для оплаты электроэнергии и газа. Этой суммы достаточно для оплаты 385 кВт по самому низкому тарифу или 285 кВт – по самому высокому. В целом около 95 процентов всех бюджетных средств на социальные нужды распределяется именно посредством системы адресной поддержки.

К концу 2009 года денежное пособие по бедности получали около 160 тысяч домохозяйств (до 14 процентов от общего количества), то есть 430 тысяч человек. Благодаря адресному подходу во всех сферах социального обеспечения существенно изменилась структура населения, получающего дотации от государства. После начала реформ адресная социальная помощь выросла в семь раз, но Мегрелишвили считает, что если бы те средства, которые были добавлены в социальный бюджет для увеличения минимальной пенсии (примерно 300 миллионов долларов), были распределены на основе программы адресной помощи, то проблему крайней бедности фактически удалось бы решить. Хотя доля расходов на социальную поддержку в государственном бюджете снизилась – с 30 процентов в 2003 году до 27,9 процента в 2009 году, в реальном выражении (в ценах 2003 года) расходы по этому направлению выросли в 2,6 раза.

Переход к открытой экономике, по своей сути, ничем не отличается от открытия географических границ. Когда-то Советский Союз жил в условиях «железного занавеса», и многим внутри его это казалось вполне естественным положением. Тем же, кто не жил в СССР, ГДР или КНДР, даже представить себе такое трудно. И мне не кажется фантазией, что таким же атавизмом через некоторое время станет закрытая экономика, взращиваемая под колпаком, и повсеместный государственный контроль над рыночными отношениями.

Очевидность права на человеческую свободу в современных развитых обществах больше не надо отстаивать и доказывать. Некое «коллективное» не может быть наделено полномочиями распоряжаться жизнью отдельного человека. Так почему же свобода бизнеса, экономики не воспринимается как логичное и неотъемлемое продолжение свободы человека? Почему «коллективное» должно решать, что для меня лучше, когда лично я устраиваюсь на работу, обмениваюсь продукцией или заключаю партнерские соглашения?

Свобода – это единственный путь развития общества, тем более для маленькой страны, «зажатой» между Россией и Турцией. Можно как угодно относиться к тем или иным представителям грузинской власти, но оставить без внимания успехи Грузии в достижении свободы по меньшей мере неумно.

Что же необходимо для создания либеральной экономики? «Когда пятнадцать лет назад меня впервые спросили об этом, – говорил на открытии международной конференции “Либеральная программа для нового века: глобальный взгляд” в Москве в апреле 2004 года экономист Милтон Фридман, – у меня был простой, бесхитростный ответ, состоявший из трех слов: приватизация, приватизация, приватизация. Опыт минувших лет, однако, показал, что это был упрощенный ответ. Его следовало расширить по крайней мере еще двумя пунктами: обеспечение правовых рамок для частной собственности и обеспечение разумно стабильной денежно-кредитной политики» [166] .