— А что будет с нами, когда загорится лес? — спросил Блауштейн.

— Нам придется вернуться в «Клиффхэвен».

— Они нас поймают, — лицо Блауштейна исказилось от ужаса. — Они нас убьют! Это не план, это самоубийство!

Подруга Стэнли, Кэти, жила не в кампусе Санта-Круса, а на квартире, которую снимала еще с тремя девушками. Каждая имела отдельную спальню, запирающуюся на задвижку, а гостиная и кухня были общими. Кавалеров кормили на кухне, а если кто оставался на ночь, уйти он должен был до завтрака, потому что девушки никому не хотели показываться в «разобранном» виде.

— Позовите, пожалуйста, Кэти?

— Кэти Браун, к телефону! — услышал он.

— Могу я сейчас заехать к тебе? — спросил он, как только Кэти взяла трубку.

— У меня месячные.

— Перестань, Кэти, мне сейчас не до этого.

— Мне тоже, дурачок. Я просто говорю тебе, чтобы ты не волновался.

Стэнли все позабыл.

Две недели тому назад он пообещал быть осторожным и не сдержал слова. Кэти плакала, говорила, что теперь забеременеет. Он волновался. А потом забыл.

— Извини, — ответил Стэнли. — То есть, я рад.

В трубке послышался серебристый смех Кэти.

— Так я могу приехать?

— Конечно. Правда, в гостиной бардак после вчерашней вечеринки. А сегодня все учились целый день. Ну ничего, мы поговорим в моей комнате.

Дверь открыла Кэти. Гостиная служила не только четверым девушкам, но еще и двум десяткам друзей, которые постоянно заглядывали «на огонек». Вот и сейчас везде стояли пустые банки из-под пива, бумажные тарелки с остатками пиццы, валялись мятые салфетки. Вся обстановка состояла из трех гигантских, яркой окраски диванных подушек, лежащих на полу, да задвинутой в дальний угол кушетки. На стенах висели плакаты, оставшиеся от прежних квартиросъемщиков, и женские трусики, происхождение которых уже обросло и продолжало обрастать многочисленными легендами.

Стэнли заметил, что на Кэти простенькое, из тонкой материи платьице, через которое проглядывали ее трусики.

— Ты его недавно купила? — спросил он.

— Нет, просто давно не надевала, — ответила Кэти. — Когда я в нем, люди смотрят на мою грудь, а не в лицо.

— Лицо красивое.

— Благодарю. Я жду.

— Чего?

— Должен же ты похвалить мою грудь. Так в чем дело?

— Что значит, в чем дело?

— Ты все еще волнуешься.

— Да, — признал Стэнли.

— У тебя это написано на лице. Ты постоянно о чем-то волнуешься, — Кэти закрыла за ними дверь спальни, забралась с ногами на кровать, села по-турецки. — Присядь, — она шлепнула рукой по покрывалу. — Рассказывай.

Стэнли устроился рядом, неловко подсунув под себя ноги, чем вызвал смех Кэти. Ей эта поза давалась без труда.

— Так вот, ты помнишь наши планы на уик-энд. Мы вылетаем в пятницу утром и показываем им город. Мы только не знали, где они остановятся. Он ждал, освободится ли номер в «Беверли-Хиллз», или им придется останавливаться в другом отеле. Он сказал, что позвонит из Санта-Барбары. И не позвонил.

— День еще не кончился, — напомнила Кэти.

— Он не стал бы тянуть до последней минуты.

— Может, он звонил, когда тебя не было.

— Конечно, я был. Или мой сосед. Он всегда звонит, если обещает.

— О боже, ну как ты любишь волноваться. А может, они нашли хорошее местечко и решили задержаться там на пару дней.

— Тем более он бы позвонил, чтобы я не волновался. Если он что-то обещает, то держит слово. Я позвонил в «Бичкомбер» в Санта-Барбару. Они там не появлялись. Они заранее забронировали номер, то есть должны заплатить за него, даже если не будут там жить. На него это не похоже.

— Знаешь, Стэнли, счет на одну ночь в гостинице не разорит твоего старика. Хочешь пива?

— Нет. Послушай, я чувствую, что-то случилось.

— Ерунда. Ты ничего не знаешь наверняка. Просто ты всегда ищешь повод для тревоги. Неужели все евреи такие?

— Какие?

— Мрачные и унылые.

— Послушай, большинство комиков — евреи.

— И они все зануды.

— Спасибо тебе за поддержку. Пойду домой. Мне надо кое-куда позвонить.

— Ты только что пришел.

— Я не хочу, чтобы тебе прислали счет с астрономическими цифрами.

— Ты сможешь оплатить свои разговоры, в квитанции пишут, что сколько стоит.

— Пожалуй, что да.

— А почему бы тебе не позвонить на этот курорт в Биг-Суре. Как он называется?

— Кажется, «Клиффхэвен».

— Позвони. И покончим с этим.

А если мне скажут, что они уехали, думал Стэнли, пока в справочной ему искали телефон «Клиффхэвена». Раз они не приехали в Санта-Барбару, значит, разбили «форд» по дороге. Кэти удивляется, что я волнуюсь. У меня есть все основания для беспокойства.