— Pereloma ruki u nevo nyet, — сказал Владимир.

— Он говорит, что рука не сломана, — сказал Алексей, хватая Себастьяна за плечо. Себастьян заорал так, что Оливия вздрогнула.

Владимир произнес что-то еще, Алексей ответил на это фразой, в которой явно читался вопрос. Владимир кивнул и потом, не успел никто и глазом моргнуть, оба они схватили Себастьяна, Алексей за туловище, а Владимир за руку, чуть выше плеча. Владимир крутанул, дернул… а возможно, дернул и крутанул. Раздался жуткий треск костей… Боже мой, Оливия точно не знала, треснула ли кость, но, по всей видимости, случилось нечто ужасное, поскольку Себастьян издал леденящий душу вопль.

Оливия подумала, что ее сейчас стошнит.

— Лучше? — спросил принц Алексей, глядя вниз на дрожащего пациента.

Себастьян, похоже, был слишком ошеломлен, чтобы говорить.

— Ему уже лучше, — уверенно сказал Алексей. А потом обратился к Себастьяну. — Еще несколько дней будет больно. А может, и дольше. Вы… а-а-х… как это сказать?

— Вывихнул, — простонал Себастьян, неуверенно двигая пальцами.

— Da. Плечо.

Оливия переступила с ноги на ногу, чтобы получше все разглядеть из-за спины Владимира. Себастьян выглядел пугающе. Он весь трясся, дышал часто-часто, а его кожа…

— Вам не кажется, что он слегка позеленел? — спросила она, ни к кому конкретно не обращаясь.

Алексей кивнул. Мать Оливии шагнула вперед со словами:

— Возможно, нам следует… о!

Глаза Себастьяна закатились, а голова со стуком упала на ковер.

Гарри находился у подножия лестницы Ридланд-хауса, когда до него донеся крик. Крик боли, это он узнал сразу же — и, похоже, женский.

Оливия.

Сердце у него ухнуло от страха, и ни слова не сказав Эдварду, он бросился вверх по ступенькам к главному входу. Он не постучал, он даже не замедлил бега, пока, почти задыхаясь, не влетел в гостиную.

— Что, черт побери, здесь происходит? — выдохнул он. С Оливией явно все было в порядке. Цела и невредима. Она находилась рядом с принцем, который по-русски беседовал с Владимиром, стоявшим на коленях и пытавшимся… Себастьян?

Гарри обеспокоенно посмотрел на кузена. Тот сидел, опираясь на ножку стула. Он сжимал свою руку и был мертвенно-бледен.

Дворецкий обмахивал его раскрытой «Мисс Баттеруорт».

— Себ? — спросил Гарри.

Себастьян махнул рукой и покачал головой, что Гарри перевел для себя как «не обращай на меня внимания».

Он и не стал.

— С вами все в порядке? — спросил он Оливию. Сердце у него все еще стучало при мысли, что ей сделали больно. — Я слышал женский крик.

— А, это, наверное, я кричал, — пояснил Себастьян.

Гарри недоверчиво опустил глаза на кузена.

— Ты издал такой звук?

— Было больно, — отрезал Себастьян.

Гарри едва не расхохотался.

— Ты же визжал, как девчонка.

Себастьян сверкнул глазами.

— Ты говоришь это с немецким акцентом по какой-то особой причине?

— Просто так, — ответил Гарри и чуть не захрюкал, так ему хотелось расхохотаться.

— Э-э, сэр Гарри, — раздался сзади голос Оливии.

Он обернулся, посмотрел на нее и разразился хохотом. Без всякой причины. Просто он пытался сдержать смех, а тут посмотрел на нее и уже не мог сдерживаться. В последнее время она оказывала на его эмоции именно такое действие. И Гарри начинал думать, что это совсем не так уж плохо.

Однако Оливия не смеялась.

— Позвольте представить вам мою мать, — промямлила она, указывая подбородком на женщину рядом с собой.

Гарри тут же посерьезнел.

— Простите, леди Ридланд. Я вас не заметил.

— Крик был очень громкий, — сухо сказала она. Раньше Гарри видел ее только издалека, а теперь, увидев вблизи, мог сказать, что она действительно очень похожа на дочь. В волосах ее светились серебряные нити, на лице были легкие морщины, но черты остались те же. Внешность леди Ридланд доказывала, что красота Оливии не увянет с годами.

— Мама, — произнесла Оливия. — Это сэр Гарри Валентайн. Он снял дом к югу от нашего.

— Да, я слышала об этом, — ответила леди Ридланд. — Рада наконец встретить вас.

Гарри показалось, что в ее голосе звучит угроза. «Я знаю, что ты увиваешься за моей дочерью!» Или вовсе: «Не думай, что тебя еще к ней подпустят!»

А может, он все это выдумал.

— Что случилось с Себастьяном? — спросил Гарри.

— Он вывихнул плечо, — объяснила Оливия. — Владимир его вправил.

Гарри не знал, волноваться ему или восхищаться.

— Владимир?

— Da, — гордо ответил Владимир.