Послышались возгласы возмущения и протеста. Один из присутствовавших, судя по костюму – русский, вскочил, отбросив кресло, грохнул кулаком по столу и крикнул:

– А мы готовы удвоить нашу цену!

– Мы тоже! – выкрикнул азиат. – Мы сделаем все, чтобы помешать ревизионистским свиньям осуществлять контроль над Соединенными Штатами Америки, – заявил он безапелляционно, глядя в глаза русскому.

Вспыхнула яростная словесная перепалка, но Римо прекратил беспорядки.

– Торги закончены! – объявил он. – Вы все проиграли! – Он окинул присутствовавших долгим тяжелым взглядом. – Я предлагаю вам, джентльмены, возвратиться туда, откуда вы приехали, потому что через несколько минут я позвоню в ФБР, и у ваших стран могут возникнуть нежелательные осложнения. Да, не забудьте довести до сведения своих правительств, – подчеркнул Римо особо, – что Соединенные Штаты Америки не продавались, не продаются и продаваться не будут. А кому захочется приобрести их, пожалуйте с оружием. Встретим, не пожалеете! Теперь, джентльмены, уходите, пока у вас еще есть такая возможность. Ваши заявки останутся у меня, на всякий случай. Вдруг ими заинтересуется наше правительство. Вы свободны, джентльмены! Идите! – И Римо указал рукой с зажатыми в ней конвертами на дверь.

Неудовлетворенные, побежденные, они с возмущением покидали зал. Когда последний из кандидатов в победители исчез за дверью, Римо сел на стол и разложил перед собой конверты. Во что же оценили Соединенные Штаты их враги? – подумал он, отрывая уголок у одного из конвертов. Но потом вдруг передумал, снова собрал все конверты в стопку и отложил в сторону. – Лучше этого не знать, – решил он. – Пусть Смит изучает, если хочет.

В помещении Виллбрукского союза стало тихо.

Римо соскочил со стола и вышел из комнаты заседаний. Проходя мимо кабинета, в котором был заточен Амадеус Рентцель, он убедился, что, банкир жив, но все еще без сознания. Ничего, скоро оклемается, – усмехнулся Римо, направляясь к выходу. В служебном помещении начинал приходить в себя молодой атлет. Хорошо, что не пришлось убивать его, а то дети и вправду остались бы сиротами, – подумал Римо, покидая навсегда этот странный дом.

Время близилось к обеду, когда Римо возвратился в гостиницу. Чиун по-прежнему был занят видеоаппаратурой, однако на этот раз он отреагировал на появление Римо радостным приветствием. Бумаги, оставленные ему на хранение, лежали на полу на том же месте.

– Чем вызвана такая любезность? – удивился Римо.

– Утром у тебя были плохие глаза, словно предстояло сделать что-то ужасное, – пояснил Чиун. – Я рад, что ты вернулся победителем, переполненный успехами и язвительностью.

– Но из чащи мы пока не выбрались, – заметил Римо, снимая трубку и набирая условный код, благодаря которому можно было дозваниваться до Смита из любого уголка любой страны мира.

– Смит, – ответила трубка.

– Римо. Когда-нибудь, когда я не застану вас на месте, я потребую у Бюро древностей или какой-либо другой организации сведений, где вы получаете заработную плату. Это поможет упрятать вас за решетку на несколько месяцев за неуплату налогов. Шутка!

– Перестаньте дурачиться! Есть новости?

– Аукцион закончен. Мы победили!

– Благодарение Господу! – воскликнул Смит радостно. – Ну, а… – Он замялся. – Персональные потери есть?

– Никаких.

– Отлично! Значит, не придется улаживать международные конфликты, да и…

– Подождите секунду, – прервал его Римо. – Чиун, когда у тебя все это закончится?

– В три часа тридцать минут, – сообщил Чиун, не отрывая взгляда от телевизора. – Ну и намучился я с новой аппаратурой!

– Послушайте, Смит! – вернулся Римо к прерванному разговору. – Чиун будет в штаб-квартире в четыре тридцать. Приедет на такси. Пусть кто-нибудь встретит его и заплатит шоферу.

– Дайте ему денег, – сказал Смит. – Видит Бог, вы получаете прилично.

– Не выйдет. Он не захочет передавать деньги таксисту через окошечко. Чиун уверяет, что это заставляет его чувствовать себя преступником. Пусть кто-нибудь встретит его и заплатит таксисту. Чиун привезет списки от нашей подружки. Кого там только нет: высокопоставленные чиновники всех видов, сенаторы, конгрессмены, один из помощников президента… Готов поспорить, что именно этому помощнику мы обязаны тем, что о нас узнали. Я уповаю лишь на то, что список полный.

– А как все это срабатывало? – спросил Смит.

– Наркотики и гипноз. Клиентов кодировали на определенные слова или группы слов. Располагая этими кодами и методикой работы с ними, вы могли бы вернуть их к нормальной жизни.

– Вероятно, это возможно, – задумался Смит. – Однако доверять этим людям опасно. Хотя что я говорю?! Не можем же мы уволить конгрессмена! Другое дело, если он сам подаст в отставку.

– В любом случае вам нужно во всем разобраться, – сказал Римо. – Чиун привезет и списки, и заявки на аукционы, и другие бумаги. Изучайте! Могут пригодиться.

– Вы говорите, что приказ действовать отдавался кодовым словом? – Спросил Смит. – Я правильно понял?

Римо с волнением и страхом ждал этого момента.

– Да, – ответил он тихо. – Мелодия той песни…

– Какой песни? Напойте!

Римо откашлялся, прочищая горло.

– Вы слушаете, доктор Смит?

– А что же я делаю по-вашему, черт побери? – начал сердиться Смит.

– Супер-кали-фрагил-истик-экспи-ади-дочиус, – медленно нараспев произносил Римо. – Вы забудете о том, что когда-то существовал я. Тот эксперимент восьмилетней давности не удался. Человек по имени Римо Уильямс умер на электрическом стуле. Его больше нет. Он не существует!