Рассказ был отослан в «Эмейзинг сториз», и вскоре оттуда пришел ответ: рукопись принята. Вдохновленный успехом дебютант быстро написал еще один рассказ — «Когда сплоховали атомы». Приняли и этот! Однако шли месяцы, а обещанных публикаций все не было, и во время очередных летних каникул раздосадованный автор сам наведался в Нью-Йорк, в редакцию журнала, чтобы разобраться, что к чему. Оказалось, что рукопись первого принятого рассказа просто… потеряли. И тогда обе договаривающиеся стороны порешили: первыми пойдут «Атомы».

Кэмпбелл потом вспоминал об этом эпизоде в философском ключе: все оказалось к лучшему, ибо печатать первый рассказ вообще не стоило. То ли дело «Атомы»! История, в которой впервые (по крайней мере, это относится к журналам научной фантастики) описана супер-ЭВМ — не какие-то там механические «мозги» роботов, а именно «электронный суперкалькулятор», построенный будто бы в 1930 году в alma mater автора (MIT), — могла бы составить честь и многим заслуженным авторам журнала…

А дальше случилось то, что в полной мере оправдало изматывающие ожидания начинающего писателя: в январском номере «Эмейзинг сториз» за 1930 год вышел его первый рассказ. По фантастическому стечению обстоятельств — из тех, что так возбуждают любителей совпадений и решают проблему безработицы для астрологов — в тот же месяц произошло еще одно событие, юным писателем Кэмпбеллом практически не замеченное, но вставшее на его горизонте настоящей Вифлеемской звездой. На прилавках появился новый журнал научной фантастики — «Эстаундинг сториз оф супер сайнс». Тот самый, что позже прославит редактора Кэмпбелла.

Однако, прежде чем состоялся редактор, читатели научной фантастики успели узнать и полюбить писателя.

«А теперь — Кэмпбелл!» Так была озаглавлена редакционная статья в октябрьском номере журнала «Эстаундинг сториз» за 1934 год, написанная тогдашним редактором Орлином Тремэйном. И вот что в ней было сказано:

«В декабрьском выпуске журнала вас ждет встреча с романом автора, за которого вы постоянно ратуете в своих письмах. Джон Кэмпбелл-младший выступит на наших страницах с романом „Всесильная машина“, размах и масштабы которого поразят читателя… Кэмпбелла называют одним из двух самых великих авторов научной фантастики; оба (второй, как вы догадались, это „Док“ Смит!) отныне печатаются в нашем журнале. Не пропустите роман Кэмпбелла — это одно из лучших его произведений, диаметрально противоположное по идеям творениям Смита, но не менее достойное и убедительное».

Как видим, к середине 1930-х годов молодой автор уже не без оснований считался «бестселлеристом», за которого не грех было и побороться. Вышедшие в журналах романы «Проходит Черная звезда» (1930), «Космические острова» (1931), «Вторжение из бесконечности» (1932), а также упоминавшаяся «Всесильная машина» (1934) были с энтузиазмом приняты читателями. По словам историка ранней science fiction Сэма Московица, «привлечение Кэмпбелла в авторский актив „Эстаундинг“ было последним гвоздем, который Тремэйн забил в гроб конкурентов». К тому времени журнал был только что воскрешен из небытия и оказался третьим ежемесячным изданием научной фантастики в США — теперь же, с такими авторами, он становился флагманом.

В массе своей ранняя проза Кэмпбелла могла представлять интерес разве что для самых отъявленных фэнов романтической предвоенной поры; сегодня читать это можно лишь с ностальгической ухмылкой. Молодой автор и не скрывал, что перед его глазами стоял незабвенный образ Учителя — одного из основоположников «космической оперы» Эдварда «Дока» Смита. И способный ученик старался, как мог, накручивая и накручивая сюжетные перипетии и не стесняя себя в масштабах. Но было два, как минимум, различия в творчестве Смита и Кэмпбелла.

Второй никогда не забывал о научной достоверности описываемого (помните, почему он вообще начал писать фантастику?), а кроме того, с первых же произведений предпочел разрабатывать свои собственные темы в те годы — воистину пионерские. В частности, тему «думающих машин». Сначала она завладела мыслями Кэмпбелла-писателя, а позже, когда он сменил перо на редакторские ножницы, была продолжена в творениях его многочисленных литературных «выпускников» — в первую очередь, конечно, Айзека Азимова. Я не оговорился: именно Кэмпбелл инспирировал интерес юного Азимова к роботехнике. Да и другим своим «чадам» мэтр нередко советовал, а иногда и просто навязывал сюжеты и проблемы, которые не успел разработать сам.

Аккуратности в обращении с научными данными научил Кэмпбелла родной MIT. Там же он получил и солидные знания, и представления о не существовавшей тогда науке — кибернетике. Да и как могло быть иначе, если среди его университетских друзей, неравнодушных к фантастике, значился некий профессор математики Винер! Да-да, тот самый Норберт Винер…

Кстати, с учебой способному студенту пришлось расстаться. Новое увлечение не способствовало его академической успеваемости, а финалом стал провал на экзамене по немецкому языку. Пересдавать Кэмпбелл не захотел: перед ним теперь открывались новые горизонты.

Еще во время учебы он встретил студентку Дону Стюарт, на которой вскоре женился. Отец Кэмпбелла не разделял легкомысленного отношения сына к жизни (писать рассказики в журналы — это не дело!) и помог тому закончить образование в Университете Дьюка в Дьюрхэме (штат Северная Каролина). Оттуда Кэмпбелл-младший вышел с дипломом физика, но к этому времени вовсю бушевал так называемый Великий Кризис 1930-х и с работой для молодого специалиста дело было дрянь… В этой ситуации литературные гонорары, какими бы незначительными они ни были в те времена, представляли собой неплохое финансовое подспорье для молодой семьи.