– Не бреши! – снова грубо высказалась Джулия. – Ненавижу врунов всех мастей! Я уродина. Точка. Меня никто не любит.

Светлана возразила:

– А бабушка?

Джулия надула щеки.

– А мама? – продолжала Света. – Извини, что тревожу твою рану, но она точно любила тебя.

– Не все матери хорошие, – со злостью произнесла Джулия. – Вот твоя какая?

– Замечательная! – без запинки снова солгала Светлана.

– Ясный пень, она тебе родная, – покраснела Джулия. – А меня бросили сразу после появления на свет.

Света попятилась.

– Что ты несешь? Не придумывай! Я своими глазами видела, как Раиса Демьяновна рыдала в кабинете у ректора. Бабушка была на все готова, лишь бы тебя спасти. Наверное, не стоит это тебе говорить, но... я считаю, что ужасно глупо из-за парня пытаться себя жизни лишить.

Джулия набрала полную грудь воздуха, и Светлана испугалась – сейчас странная девушка накинется на нее с кулаками. Но Крылова неожиданно тихо произнесла:

– Кто тебе про несчастную любовь сказал?

– Медсестра в больнице, – призналась Светлана.

– Тощая, в очках? – уточнила Джулия. – Ясно, Зинаида Марковна. Она больных ненавидит, готова их сожрать от злости. Да, я приняла много таблеток, но не мужчина тому причиной. Очень трудно жить уродиной, понимать, что ты не такая, как все, а страшилище. Идешь по улице, люди пальцами тычут.

Светлана попыталась утешить Джулию:

– Ты преувеличиваешь! Мы сейчас находимся в оживленном месте, и никто на нас внимания не обращает.

Джулия схватила Свету за руку.

– Не смей со мной спорить! Молчать! Заткнись, дура!

Потемкина с трудом вывернулась и, пользуясь тем, что они стояли у входа в многоэтажный торговый центр, бросилась туда, смешалась с толпой, добежала до другого выхода и опрометью кинулась к метро, надеясь более никогда не видеть сумасшедшую внучку сердобольной Раисы Демьяновны.

Как бы не так! На следующий день, выйдя из института, Светлана налетела на Джулию, а та повисла у нее на шее со словами:

– Прости, я идиотка! Не хотела тебя ни испугать, ни оскорбить. Мне в клинике давали слишком много лекарств, от них в голове туман и тормоза отказывают.

– Все нормально, – пробормотала Света.

– Держи, тебе купила! – воскликнула Джулия и сунула ей в руки ядовито-бордовую кривомордую плюшевую белку с выпирающими пластиковыми зубами. – Скажи, она на меня похожа?

– У тебя челюсти нормальные, – от неожиданности выпалила Потемкина.

– Ага, а еще хвоста нет и морда не красная, – засмеялась Джулия. – Пошли, угощу кофе.

Ругая себя за чрезмерную деликатность, Светлана покорилась и очутилась в крошечной забегаловке. Джулия заказала капучино, два пирожных и, пока Света давилась засохшим эклером и невкусным напитком, в ритме чечетки рассказала свою биографию.

...Имени родной матери Джулия не знает, та ее бросила сразу после появления на свет. Посмотрела на младенца, увидела изуродованное лицо, испугалась и отказалась от дочери. Ребенка взяло на воспитание государство. До пяти лет Таня, как тогда звали Джулию, имя ей дали еще в роддоме, переходила из одного сиротского дома в другой. Долго девочка нигде не задерживалась, потому что требовала к себе пристального внимания. Ей сделали операцию, но не очень удачную, и старшие воспитанники дразнили малышку, били ее, отнимали игрушки и сладости, которые изредка перепадали сиротам. На все праздники Таню запирали в кабинете врача. В какой бы интернат она ни попадала, порядки везде оказывались одинаковыми – красные даты календаря непременно отмечались концертом художественной самодеятельности. В зале сидели воспитатели, благотворители, волонтеры и те, кто хотел взять ребенка, дети пели, плясали, читали стихи. Затем следовало чаепитие. Ну и как разрешить малышке, у которой словно трактор по лицу проехал, выйти на сцену? И с речью у Тани были проблемы. Хоть с ней занимались логопеды, многие слова несчастная коверкала. Конечно, такая «красавица» испортит торжество, считали воспитатели, лучше спрятать ее подальше от глаз посетителей.

В шесть лет Татьяне неожиданно повезло. Обеспеченная пара, Юлия и Николай, выбрали себе в дочери не симпатичного ребенка с улыбкой на хорошеньком личике, а именно хмурую, страшную Таню. От опрометчивого поступка Крыловых отговаривали все сотрудники детдома, рассказывали о плохом характере девочки и ее отставании в развитии, указывали на отталкивающую внешность, но безуспешно.

Почему Татьяне так повезло, выяснилось, когда ее увозили из приюта. Выдала тайну бабушка, Раиса Демьяновна, которая приехала вместе с зятем и дочкой. Пожилая женщина, увидев ребенка, разрыдалась и сквозь слезы сказала:

– Совсем на Жуленьку не похожа, та была красавица...

Юлия попыталась остановить мать, но дама не закрывала рта, и весь интернат узнал правду. У Крыловых пару лет назад погибла, попав под машину, пятилетняя дочь Джулия, вот почему они выбрали ребенка, который априори не мог никому понравиться. В память о безвременно ушедшей крошке Крыловы решили удочерить самую несчастную воспитанницу.

Таню переименовали в Джулию и начали таскать по врачам. Маленькому ребенку трудно объяснить, что неприятные, болезненные процедуры с лицом ей делают ради благой цели. Кроме того, Джулией занялись нанятые педагоги. Логопед учил ее нормально говорить, психолог развивал ум, фитнес-тренер заставлял делать массу упражнений. Еще она посещала музыкальную школу и занималась двумя иностранными языками. А по субботам Раиса Демьяновна водила Джулию по театрам и концертным залам.