Мне пришлось отказаться от угощения.

– Спасибо, я за рулем, не могу расслабляться. Валерьяна и пустырник могут вызвать сонливость.

Света включила чайник, быстро заварила себе напиток и стала его пить с явным удовольствием.

– Почему вы сразу не пошли в полицию и не рассказали о разговоре с Крыловой? – вернула я беседу к нужной теме.

– Так меня же и слушать не стали бы, – зашептала девушка. – И что сказать? Подозреваю в убийстве родителей сестру, которая, судя по документам, умерла, не прожив и дня? Освободите Маркелова, он не виноват, его подставили? Я не могу ничего доказать, но уверена, что убийца – Крылова? Естественно, никто не стал бы копаться в деле, которое давно закрыто, передано в суд, благополучно рассмотрено, а преступник отправлен отбывать срок. Я только позвонила Ане. Рассказать про Джулию не решилась, обошлась намеками, мол, твой отец невиновен, его оклеветали. Мне очень хотелось искупить свою вину перед Леонидом за оговор с часами. И еще я поняла, как плохо жить одной. Короче, хотела слегка облегчить Ане страдания.

Я прикинулась дурочкой.

– И все же почему вы не сообщили Маркеловой все?

– И опозорила бы память мамы? – взвилась Потемкина. – Ведь пришлось бы объяснять, откуда возникла сестра. Кстати, и с Аней-то поговорить я долго не решалась. Понимала, что если она захочет отца оправдать, то сразу на меня сошлется, а тогда точно правда из-под могильного камня выберется. Пришлось выбирать: мамина репутация или свобода Леонида. В общем, я все мучилась и мучилась... Вот только сейчас определилась...

На столе снова ожил мобильный. Светлана взяла трубку.

– Слушаю. Ой, не ваш номер высветился на дисплее! Ага... угу... сейчас я занята... давайте... ага... угу...

Было видно, что беседа не доставляет Потемкиной удовольствия. Девушка с радостью прервала бы ее, но абонент проявлял редкую настырность, разговор затянулся. Я терпеливо ждала. Наконец Света освободилась и встала из-за стола.

– Извините, этажом ниже живет безумная соседка, вечно ей кажется, что из моей квартиры газом пахнет, вот и начинает названивать. Если у вас еще есть вопросы, отвечу на любые, но позднее. Я устала, меня аж шатает от нервного напряжения, тяжелый был разговор. Надо еще чаю выпить, он меня отлично успокаивает. Вы точно не хотите?

Я поднялась из кресла.

– Дадите мне номер Джулии?

– Без проблем, – отозвалась Светлана, – записывайте.

В офисе я обнаружила одного Костю и сразу поинтересовалась:

– Ты ведь можешь узнать, кто звонил человеку на сотовый и городской телефоны?

– Если получу его контакты, – меланхолично пробормотал Рыков и включил один из ноутбуков, теснившихся вокруг большого, завешенного «окнами» монитора. Темный экран посветлел, на нем проявилось изображение зайца в красной шапочке. У нее по бокам были разрезы, из них торчали большие длинные уши. Рот косоглазого расплывался в улыбке, между губами поблескивали зубы, украшенные брекетами.

«Хочу сто миллионов кроликов», – произнес вдруг тихо мой внутренний голос. Я заморгала и спросила:

– Что за ужас?

– Братец Аленушка, – хихикнул Костя, – новый интернет-герой. Были у нас «медвед», Масяня и всякие разные «красавчеги», теперь вот знакомься с очередным любимцем виртуального пространства.

– Странное имя у персонажа, – удивилась я.

Рыков поерзал в кресле.

– Иллюстрация к тому, как стать за неделю знаменитым. Алексей Лопаткин, парень из Москвы, выложил на ютубе нарисованный им мультик, вариацию на тему известной русской сказки «Сестрица Аленушка и братец Иванушка». Помнишь? «Не пей, дорогой, из копытца, козленочком станешь».

Костя захихикал, отхлебнул из стоявшей около клавиатуры чашки почти черную жидкость и продолжил:

– Но у Алексея в сюжете действуют два мужика: Аленушка и Иванушка. Первый дурак непослушный, второй его воспитывать пытается. Долго их приключения пересказывать, и они не слишком приличные. В середине фильма Аленушка нахлебался ликера из морковки, превратился в зайца, и дальше он действует в образе длинноухого, а Иванушка ему постоянно твердит: «Идиот ты, братец Аленушка». Смешно!

– Не очень, – поморщилась я.

– Художественное произведение нужно изучать в подлиннике, – принялся защищать творение доморощенного мультипликатора Костя. – Вот, например, трагическая история. Жила-была тетка и изменила старому богатому мужу с красивым, молодым парнем. Законный супруг поймал ее на адюльтере, разозлился, запретил неверной жене общаться с единственным ребенком и выгнал ее из роскошного особняка. Баба не работала, собственных денег не имела, но плакать не стала. Решив, что с милым рай и в шалаше, отправилась к любовнику. «Дорогой, я вся теперь твоя, женись на мне, корми, пои, одевай, а в ответ получишь безграничную страсть и незабываемый секс». Только ничего хорошего не получилось. Любовник испугался и удрал, муж изменщицу не простил, она покончила с собой. Каков сюжетец?

– Банальный, – вздохнула я. – Только концовка слегка отличает его от многочисленных публикаций подобного рода в желтой прессе. Открой любую газету и наткнешься на репортаж с фото под заголовком «Бизнесмен отнял у жены детей. Развод из-за неверности супруги». Вот только дамы, как правило, жизни себя не лишают. Зато раздают плаксивые интервью глянцевым журналам и с недоумением вопрошают: «Ну как можно отнять у матери деток? Я же их люблю, всегда на Новый год и в день рождения все дела отменяла и малышам сама в комнаты подарки приносила. То есть не няня им от меня коробки передавала, не воспитательница, не гувернантка, а я сама презенты вручала. И ничего у меня с шофером (садовником-тренером по фитнесу-охранником-барменом-официантом-стилистом-дизайнером-метрдотелем и остальными) не было! Я верная жена!»