Мой первый поцелуй произошел в сумрачном мире Готмира, под водой, на глазах у изумленных рыб и с представителем той нечеловеческой расы, о которой мечтают все женщины приграничных селений. Теплые, нежные губы Аршхана сначала ласково коснулись моих губ, но, осознав, что сопротивления нет, вождь клана уверенно обосновался на капитулировавшей территории. И пусть этот самый первый поцелуй совершенно не вписывался в стандарты мечтаний юных леди и принцесс, но я не променяю его ни на что на свете…

Аршхан на мгновение оторвался от покусывания моей нижней губы, которое я сопровождала тихими стонами, и взглянул в мои черные глаза… Эх, рядом с таким красавцем хорошо смотрелась бы Лориана, а я… Но ведь можно закрыть глаза и сделать вид, что так и надо…

Увы, оказалось, что как раз так и не надо!

Вода внезапно взмыла вверх и в стороны, и наши нескромные объятия стали достоянием общественности в лице моего злого шенге, оскалившегося Рхарге и парочки степняков… Хорошо, что это были только поцелуи. А вообще жалко рыб, они казались воткнутыми в желе, которое нависло над нашими головами.

– Утыррка! – прорычал папашка… Все, мне конец.

Вода хлынула обратно…

Выплывала я под перекрестным огнем – папашка смотрел на ракарда, Архшан на шенге.

Виновато опустив мокрую повинную голову, подошла к папашке, закуталась в протянутую простыню, после чего мне приказали идти переодеваться. О, кажется, нравоучений не будет. Ура! Я поторопилась покинуть место предстоящих боевых действий, но не удержалась и оглянулась на героя-любовника.

Ракард выходил из воды совершенно спокойный и абсолютно неотразимый в своей уверенности. И тут заговорил шенге:

– Аршхан, Свободный клан, ты хотеть мою дочь в свой охт?

Э-э-э, я еще не давала согласие!

– Да, Джашг, клан Северного Леса, я готов взять твою названую дочь! – Аршхан произнес вызывающим тоном.

Вот, а я всегда думала, что выйду замуж после долгого подписания договоров, согласования основных пунктов и так далее, а выходит… Нет, как-то это все неправильно. И я уже собиралась пойти к шенге и высказать свое категоричное «нет», как папашка произнес:

– Я дам согласие на союз только по законам Лесного Народа!

Улыбка Аршхана спала с лица… Ой, это что же за традиции такие? И ведь папашка даже ответа не ждет, прекрасно зная, что ракард никогда не согласится. Зато морда у шенге такая довольная-предовольная!

С этого дня ракард и не смотрел в мою сторону! Змею, пущенную на спальные шкуры, тухлое яйцо, брошенное в воду, где он купался, и откровенное преграждение дороги он игнорировал. Змею взял и отшвырнул в кусты, яйцо поймал в полете и выбросил, а меня, стоящую на его дороге, осторожно обошел, стараясь не касаться и пальцем. Моя импровизированная подушка начала обильно увлажняться по ночам, и хоть плакать я старалась бесшумно, шенге все равно все понял и был недоволен.

– Утыррка быть гордой, – наутро после третьей ночи моего плача сказал шенге.

– Утыррка будет, – всхлипывая, согласилась я.

– Аршхан отказаться сам! – продолжил убеждать папашка.

– Утыррка знает… – я вытерла слезы, вспомнила о том, кто я, и перестала пытаться привлечь внимание подлого ракарда.

Так прошло еще двенадцать дней. На тринадцатый шенге принес огромную сумку, и мое горе по поводу Аршхана померкло. В сумке поверх груды вещей, видимо собранных для меня матушкой, лежал бумажный пакет с сотней маленьких заварных пирожных от моего любимого повара! Осторожно прижимая пакет, радостная, я бегала по всему лагерю, щедро делясь с орками. Лесные вначале осторожно брали лакомство, потом долго принюхивались, с подозрением глядя на меня – ну, естественно, мы с Рхарге продолжали веселье, посему подозрения были вполне обоснованными, – затем клали в рот и с наслаждением жевали. Когда вернулись степняки, уставшие, потные, с подрагивающими после кирки руками, я побежала делиться и с ними. Мне даже стало немного обидно, когда они потребовали, чтобы первое пирожное съела я. С наслаждением исполнила требование, постанывая от восторга и прикрыв глаза от удовольствия. Степные решили мне довериться и приняли угощение. Но не все.

– Аршхан, это вкусно! Утыррке из дворца прислали! – сообщила я, заметив, что он единственный не взял.

Степнякам я пирожное принесла на огромном листке тамари и положила на валун у костра. Надо отметить, что каждый взял по одному, и даже поблагодарили, прежде чем отправиться к реке – воспитанные они и чистюли, нашим бы лордам так.

– Не Утыррка готовить? – устало спросил ракард.

– Нет, готовить мой повар, – я искренне улыбнулась Аршхану, с восторгом любуясь… природой. – Ну, попробуй, – взмолилась я.

Аршхан посмотрел на кого-то за моей спиной, затем сел, скрестив ноги, и почти потребовал:

– Утыррка сама!

– Что сама? – не поняла я.

– Кормить Аршхана, – неожиданно улыбнувшись, ответил ракард.

Это было так… волнующе. Я взяла маленький шедевр из заварного теста, наполненный ванильным кремом, и поднесла к его губам. Аршхан почему-то смотрел в мои глаза, а не на мои руки. Затем чуть подался вперед, и… прикосновение его губ к моим пальцам было настолько неожиданным, что пирожное, выскользнув из ослабевших рук, упало на траву. Совершенно не замечая произошедшего казуса, Аршхан продолжал целовать мои пальцы…