Закрытые двери для меня не проблема. Обкуренные охранники не успевают моргнуть, как я уже перед ними. Я вырубаю их средней силы ударами в висок. Они очнутся, но с сильной головной болью. К несчастью для него, парень, который смотрел телевизор, пришел навестить своих партнеров, как раз когда я посылал их в нокаут. Увидев меня, он достает пистолет, и я действую инстинктивно. Я убиваю его примерно так же, как отца Рея, разбив грудную клетку одним мощным ударом Ног. Я вдоволь напиваюсь его кровью, прежде чем он испускает последний вздох. Я все еще слаба.

С моим обонянием я без труда нахожу динамит. Он заперт в сейфе у входа на склад, несколько ящиков с толстыми красными брусками. Там же я нахожу детонаторы и запалы. Еще раньше я решила, что обратно в Мейфэр я поеду не на своей машине. Мне понадобится грузовик со склада, чтобы перевезти стальные листы. Металл не такой толстый, как мне надо; придется приварить листы в несколько слоев. Я нахожу сварочный агрегат и беру его с собой.

В ангаре стоят сразу несколько подходящих грузовиков, их ключи очень кстати оставлены в замках зажигания. Я загружаюсь и задом выезжаю со склада. Я оставляю «феррари» за несколько кварталов. Потом еду домой.

Я въезжаю в Мейфэр в третьем часу ночи. Когда я вхожу в дом, Рей сидит возле огня. Он изменился. Он — вампир. Никаких глупостей вроде того, что его зубы стали длиннее. Но все признаки налицо: в глубине прежде однородных карих глаз появились золотистые крапинки; загорелая кожа стала слегка прозрачной; движения приобрели грацию, какой не может быть ни у одного смертного. Увидев меня, он встает.

— Я живой? — невинно спрашивает он.

Вопрос не смешит меня. Не думаю, что можно ответить простым «да» или «нет». Я подхожу к нему.

— Ты со мной, — говорю я. — Ты такой же, как и я. Когда мы познакомились, ты думал, что я живая?

— Да.

— Тогда ты живой. Как ты себя чувствуешь?

— Могущественным. Ошеломленным. Мои глаза, мои уши — у тебя такие же?

— Мои более чувствительные. Они становятся все более чувствительными со временем. Тебе страшно?

— Да. Он вернется?

— Да.

— Когда?

— На рассвете.

— Он убьет нас?

— Он хочет убить.

— Почему?

— Он думает, что мы — зло. Он чувствует, что обязан уничтожить нас, прежде чем покинет эту планету.

Рей хмурится, проверяя свое новое тело, его реакции.

— Мы — зло?

Я беру его за руки и усаживаю.

— Не обязательно. Вскоре ты начнешь жаждать крови, и кровь даст тебе силы. Но чтобы получить кровь, тебе не придется убивать. Я научу тебя.

— Ты сказала, что он хочет покинуть планету. Он хочет умереть?

— Да. Он устал от жизни. Такое случается — мы живем слишком долго. Но мне жизнь не надоела. — Я так взволнована, когда Рей рядом, это изумляет меня. — У меня есть ты, чтобы вдохновлять меня.

Он улыбается, но это печальная улыбка.

— С твоей стороны это было жертвой — спасти меня.

У меня перехватывает дыхание.

— Как ты догадался?

— Когда я умирал, я видел, что ты боялась дать мне кровь. Что с тобой происходит, когда ты делаешь это? Это ослабляет тебя?

Я обнимаю его, радуясь, что могу сжать его изо всех сил и не бояться переломать ему кости.

— Не волнуйся за меня. Я спасла тебя, потому что хотела спасти.

— Мой отец действительно мертв?

Я отпускаю его и смотрю ему в глаза:

— Да.

Ему все еще сложно смотреть мне прямо в глаза, несмотря на то, что теперь он тоже вампир, хищник. Его мышление также уже начало меняться, он не протестовал, когда я говорила ему о необходимости пить кровь. Но любовь к отцу сильнее страха пролить чужую кровь.

— Это было необходимо? — спрашивает он.

— Да.

— Он страдал?

— Нет, меньше минуты. — Я сжимаю его руку и добавляю: — Извини.

Наконец он поднимает глаза:

— Ты дала мне свою кровь еще и из–за чувства вины.

Я киваю:

— Я должна была дать что–то взамен того, что отняла.

Он кладет ладонь на голову. Он еще не до конца простил меня, но пытается понять, и за это я ему благодарна. Он до сих пор тоскует по отцу.

— Не будем говорить об этом, — говорит он.

— Хорошо. — Я встаю. — Нам надо многое сделать. Якша вернется на рассвете. Силой мы не сможем уничтожить его, даже вдвоем. Но, возможно, нам удастся его перехитрить. Поговорим, пока будем работать.