Он остановил лошадь.

— Что вы собираетесь делать? — спросила она, но уже не столь враждебно.

Он спешился и снял с себя шерстяную тунику, оголив торс.

Девушка неожиданно засмущалась и отвернулась, что совсем не соответствовало ее образу искусительницы.

Взгляд Брайса задержался на ее лодыжке, видневшейся из-под юбки. Он тоже поспешил отвернуться: она невеста лорда Синвелина.

— У вас губы посинели, и вы дрожите. Вот, наденьте. — Он передал ей шерстяную тунику.

— Она испачкается.

— Возьмите! — приказал Брайс и торопливо вскочил в седло позади нее.

Она послушно оделась, а он расправил тунику на ее плечах, стараясь при этом не дотрагиваться до нее.

— Спасибо, — пробормотала Рианон.

— Пожалуйста, миледи.

Брайс щелкнул языком, и лошадь двинулась вперед. Он внимательно вглядывался в дорогу, но вскоре понял, что они заблудились, так как ручья все еще не было видно.

Брайс тихонько выругался.

— Что случилось? — спросила Рианон. — Вы замерзли? Возьмите обратно свою тунику. Или вы не знаете, куда ехать? Отвезите меня к отцу!

— Я не замерз, и туника мне не нужна. И отвезти обратно я вас не могу — у меня другой приказ.

— Но я хочу домой.

— Поверьте, миледи, — тихо произнес он, — ничто не доставило бы мне большего удовольствия.

Это было чудовищной ложью. Самое большое удовольствие он получил бы, впившись ртом в ее губы и прижавшись к ее соблазнительному телу.

— Боюсь, миледи, что я сбился с пути.

— Мы заблудились?

— Неудивительно — я почти незнаком с этой местностью и по этой дороге никогда не ездил. Все деревья выглядят одинаково, и подлесок тоже.

— Тогда вернемся обратно. У меня нет ни малейшего желания ночевать в лесу.

— И у меня тоже, миледи. — Он посмотрел на небо, где среди облаков едва проглядывало солнце. Наверное, надо вернуться немного назад и ехать по первой тропинке. — Я уверен, что мы едем в нужном направлении и скоро доберемся до Эннед-Бейча.

— Этого жалкого домишки?

— Это замок, миледи, а вы — уважаемая гостья.

Рианон фыркнула, и он решил, что она недовольна тем, что ее везут не в главную крепость лорда Синвелина.

Брайс вдруг услыхал журчание воды и через минуту, к своему облегчению, увидел речку.

— Теперь я знаю, где мы, — заявил он.

— Какой умник! — ехидно заметила она, но Брайс не стал обращать внимание на ее язвительность.

— Красивый край, — задумчиво произнес он.

— Как мило с вашей стороны, что вы это заметили. — Она повернула к нему голову. — А то мы, валлийцы, сами так и не узнали бы, не скажи нам нормандцы!

Брайс нахмурился.

— Но в вас ведь есть нормандская кровь, миледи, не так ли?

— Да, — неохотно признала Рианон.

— Надеюсь, вы этого не стыдитесь?

— Конечно, нет. Я горжусь тем, что я — Делейни.

— Судя по вашему отцу и братьям, вы действительно можете гордиться своей семьей.

— Мой отец — первый лорд во всей Англии, — заявила Рианон.

— Скажите, миледи, а где он потерял глаз?

— В битве с неверными на Святой земле.

— Понятно.

— Король Ричард оставил отца там, и он много лет добирался до дому. Его изгнание не было результатом семейной ссоры.

Брайс напрягся.

— Изгнание — всегда изгнание, — с трудом сдерживаясь, ответил он.

— Но вы могли вернуться домой, вас ничто не останавливало. — Она испытующе взглянула на него своими зелеными глазами.

— Кроме гордости.

— Вы не вернулись, даже когда умирал ваш отец. — Она вглядывалась в лицо Брайса, пытаясь понять его.

— Я не знал о его болезни, иначе тотчас же приехал бы.

Сочувственное выражение, промелькнувшее на ее лице, снова сменилось осуждающим.

— Никто не знал, где вас искать. Ваш долг…

Брайсу все это надоело.

— Миледи, — сердито оборвал ее он, — вам неизвестно, каково это, когда желание вернуться в родной дом заглушают обидные слова, сказанные в запальчивости. Вам неизвестно, что значит зарабатывать деньги для семьи, выступая на турнирах, и, чтобы они об этом не догадывались, скрывать свое местонахождение. Вам все это неведомо, а посему советую держать свое мнение при себе.