— Не суть важно! — ответил Абакум. — Главное, мы вместе. Смотри, чего мы тут нашли!

Его узкое лицо осветила широкая улыбка.

К Павлу подошел Гюс. Павел с откровенной радостью оглядел мальчика.

— Ну и перепугал ты нас, парень! Должно быть, твой отец счастлив до невозможности! — сказал он, обнимая Гюса.

— Спасибо, Павел, спасибо… — горячо поблагодарил его Пьер. — Я твой должник, старина.

Павел молча поднял голову и поглядел на друга. Тот стоял прямо, положив руки на плечи вновь обретенного сына. Благодарность в его взгляде подействовала на Павла как удар хлыстом.

— Пора представить тебе нового Беглеца, нашу старую подругу Реминисанс! — воскликнул Абакум.

Прекрасная дама подошла к ним легкой походкой и поклонилась, пристально глядя на Павла.

— Ты так похож на Драгомиру… — заметила она.

Павел почтительно поздоровался, взволнованный встречей с дамой, о которой был весьма наслышан. Он и подумать не мог, что однажды ее увидит. Ведь теоретически Реминисанс должна была оставаться в Эдефии!

— Да, кое в чем я похож на мать, — натянуто подтвердил он, недовольный этим сравнением, которое упорно считал для себя нелестным. — А вот вы, если позволите заметить, совсем не такая, как ваш брат Ортон.

Реминисанс побледнела и взволнованно сложила руки.

— Позволь объяснить, дорогая Реминисанс. То, что Павел сейчас сказал, — в его устах это комплимент, — поспешил внести ясность Абакум к ее вящему облегчению.

— Значит, я буду считать это комплиментом… — заявила пожилая дама, одарив Павла сияющей улыбкой.

— Не хочешь снять с себя свою маленькую спутницу? — поинтересовался Абакум, указывая на Фолдинготу, тихо сидящую в переноске за спиной Павла.

— В устах фея звучит доброжелательство, — кивнуло маленькое существо. — Спина отца Юной Лучезарной и так уже горит от его Чернильного Дракона, и вес слуги покорной весьма излишен тут.

Абакум заинтригованно нахмурился.

— О каком это Чернильном Драконе ты толкуешь, Фолдингота? — ласково поинтересовался он.

— Я просто спину поцарапал в том месте, где татуировка! — отрезал Павел.

— Ты должен мне показать! — предложил Абакум, направляясь к нему.

— Нет необходимости! — тут же ответил Павел, выгибаясь, чтобы помочь Фолдинготе вылезти из переноски. — Обычная царапина. Бывало и похуже…

Фолдингота стала совершенно пунцовой, что было явным признаком ее смущения.

— Отец Юной Лучезарной норовит преуменьшить значимость Чернильного Дракона… — чуть слышно пробормотала она.

— Все нормально, Фолдингота! — решительно и слегка раздраженно осадил ее Павел. — Давай не будем делать драмы из мелкой царапины… Ну, Окса? — резко сменил он тон. — Не покажешь мне это чудесное место? Идеально для каникул, да?

Все рассмеялись и двинулись за Павлом, направившимся на вершину ближайшего холма, чтобы полюбоваться странным пейзажем. Фолдингота тут же воспользовалась моментом, чтобы привлечь внимание Абакума, только этого и дожидавшегося.

Окса, от бдительного ока которой сей маневр не ускользнул, замедлила шаг и навострила уши, радуясь подвернувшейся возможности воспользоваться таким полезным даром, как Шепталка.

— Иметь фею следует то знание, что не встречался отец Юной Лучезарной с царапиной, — тихонько прошелестела Фолдингота.

— Нисколько не сомневался, — кивнул Абакум. — Что произошло, Фолдингота? Можешь мне довериться, я не выдам, откуда сведения.

— Не знает Фолдингота привычки своих хозяев предавать, но трудно ей хранить секрет столь важного события… — призналось маленькое существо, став фиолетовой, как баклажан.

— Говори, не бойся. Что случилось в лесу?

Фолдингота встревожено огляделась, нервно вытирая пухленькие руки о туловище. И издала тихий стон, который тут же подавила, прижав ладошку к широкому рту.

— Высвобождение Чернильного Дракона случилось пережить отцу Юной Лучезарной… — сообщила она, и сама испугалась собственных слов.

— Наконец-то! — прошептал Абакум. — Свершилось…

Фолдингота поглядела на него и опять застонала.

Довольная улыбка на лице фея привела ее в полное замешательство, и Фолдингота хлопнулась в обморок, не выдержав накала эмоций.

Маленькая группа поднималась по пологому холму, следуя за Павлом, прилагавшим все усилия, чтобы отвлечь их от сообщения Фолдинготы о его Чернильном Драконе. Только Окса, сознательно плетясь в хвосте, слышала беседу домовой с Абакумом. И услышанное привело ее в сильное волнение.