— О-о-о! У меня от тебя уши вянут! — воскликнула Окса, прилагая титанические усилия, чтобы забыть о том, что Гюс просто старается вывести ее из себя.

— Надо заметить, это впрямь было неумно с твоей стороны, — высокомерно бросил Тугдуал. — Впрочем… что еще можно ожидать от такого, как ты?

— Тугдуал! — возмутилась Окса.

— Ой, а ты вообще заткнись! — взбеленился Гюс. — Знаем мы, на что ты способен…

Тугдуал с вызовом поглядел на него.

— И на что же способен, скажи, пожалуйста? — хмуро поинтересовался парень.

— А помнишь те церемонии, которые ты проводил с твоими дружками-готами? Там еще фигурировал супчик из дохлых крыс и лягушек! Не припоминаешь? — выдал Гюс.

Тугдуал посерел. Глаза у него остекленели, губы сжались в ниточку. А Окса вообще не знала, что и думать. Она не могла сообразить: парни придуриваются? Сговорились, чтобы вывести ее из себя? Или от усталости теперь выплескивают все то, что у них накопилось друг против друга?

— Ты мерзкий! — продолжил Гюс.

Тугдуал буквально застыл на месте, сжав кулаки.

— Лучше уж так, чем быть абсолютным нулем! — взорвался он. — И потом, может, я и мерзкий, но, прикинь, это далеко не всех отталкивает!

— Ну, а вот я предпочитаю быть нулем, чем мерзким Застенем! Подельником истекающих черными соплями пожирателей чувств!

Тугдуал с возмущением уставился на Гюса.

Окса, в ужасе прижав ладонь ко рту, смотрела на обоих. Они друг друга ненавидят, это очевидно. Но не до такой же степени, чтобы швыряться подобными оскорблениями! Гюс не такой, а Тугдуал слишком гордый, чтобы попасться на подобную удочку. Быть может, тяжелая ситуация, в которой все они оказались, толкала их… разыгрывать эту комедию?

Окса не могла исключить такой возможности, и это лишало ее способности к действию. Парализованная сомнениями, она просто беспомощно стояла.

— Как ты сам сказал, — заявил Тугдуал, — ты ничтожество. Что ж, по крайней мере, в здравой самооценке тебе не откажешь!

— Ах, так! — Гюс, собрав последние силы, кинулся на Тугдуала.

Тугдуал, казалось, был готов к подобной реакции. Ничуть не удивившись, он вскинул руку и великолепным Нок-бамом отправил Гюса кувыркаться по пыльной земле.

Пьер, выругавшись, кинулся к сыну. Остальные Беглецы, онемев от изумления, молча взирали на всю эту сцену.

Разъяренный Гюс оттолкнул руку отца и встал. Не очень уверенной от слабости походкой он направился прямиком к Тугдуалу, смотревшему на него с холодным презрением.

Павел дернулся, чтобы вклиниться между ними, но Абакум его остановил.

— О, ничтожество брыкается? — хмыкнул Тугдуал, снова вскидывая руку, чтобы отвесить очередной Нок-бам.

— Заткнись, чудовище! — отозвался Гюс. — Может, ты и сильней меня, но ты такой же псих, как МакГроу и вся его клика! Кстати, я всегда задавался вопросом, не ты ли тот самый «крот», который докладывал ему обо всем…

Тугдуал побелел прямо на глазах. Жилы на шее напряглись: видно было, как быстро пульсирует кровь. Он явно был на грани взрыва.

— Нет, ну надо же! Ноль без палочки, втравивший нас во все это дерьмо, ты все еще думаешь, что можешь все вернуть вспять? — процедил юноша. — Помнишь, что давеча сказал? Ныл, что ты во всем виноват, не забыл? Или тебе напомнить, из-за кого мы тут?

Перепуганная Окса больше не могла молчать. Все, что она видела: парни решительно движутся к точке невозврата. Вот-вот произойдет необратимое: посыплются слова, которые нанесут обоим вечные раны.

— ПРЕКРАТИТЕ! — крикнула девочка.

Тугдуал повернулся к ней. Обессилевший Гюс стоял, покачиваясь.

— Но почему, Маленькая Лучезарная? — неожиданно ласково спросил Тугдуал. — Боишься, что твой дружок не вынесет правды?

Его ледяные глаза, холодную голубизну которых подчеркивала бледность напряженного лица, вперились в Оксу. Его высокий темный силуэт контрастно выделялся на фоне мраморного неба. Тугдуал был готов нанести Гюсу последний удар, который наверняка отправил бы того в нокаут. Окса взглядом молила Тугдуала не произносить необратимых слов, которых она так боялась. А над их головами начала образовываться черная туча, сверкая темными и блестящими, как оникс, молниями и рокоча громовыми раскатами.

Окса задрала голову, Тугдуал тоже. А потом их взгляды скрестились. Не зная толком, дал ли Тугдуал волю своему гневу или всего лишь руководствовался желанием выжить, Окса понимала, что ничего не может противопоставить его холодной решимости.

— А ты помнишь, умник, за кого умерла Фолдингота? — желчно бросил Тугдуал Гюсу.

Окса не увидела, как Гюс рухнул на землю, поверженный тяжестью этих слов. Она была слишком занята, пытаясь вцепиться Тугдуалу в горло, рыча, как разъяренный зверь.