У Оксы, живо помнившей зловонную пасть первого чудовища, кровь застыла в жилах.

— Нужно бежать! — она круто развернулась, намереваясь бросится прочь.

К ее вящему удивлению, отец удержал ее за руку.

— Это бесполезно.

— Но почему? Не будем же мы их тут дожидаться? — севшим голосом спросила девочка.

— Будем драться, Маленькая Лучезарная! — встал в боевую стойку Тугдуал. — Беглецы мы или нет?

— Но ты же сам видел, с каким трудом мы справились с одним! Граноки на них не действуют, левитировать мы не можем и силы у нас на исходе… Мы наверняка погибнем!

— А раньше ты была настроена по-боевому… — насмешливо бросил Тугдуал.

Задетая за живое, Окса сердито уставилась него.

— Да ладно, старушка, вспомни, что в душе ты ниндзя, — шепнул Гюс.

Услышав эти слова, так мало соответствующие ужасу на лице друга, девочка мигом пожалела, что дала слабину. По крайне мере, она хотя бы кое-что умеет! А вот Гюс нет. Его жизнь целиком зависит от них.

— Твой Огнедуй сработал, не так ли? — продолжил мальчик. — Ну а еще, может, мы сумеем использовать Простофилю и его убойный юмор, чтобы эти чудища сдохли от смеха? — добавил он с полной отчаяния насмешкой.

Окса нервно хихикнула, в душе умирая от страха.

— Прекрати, Гюс! Это не смешно! Простофиля против Львящеров, гы…

— Вы даже не догадываетесь, насколько попали в точку! — вмешался Абакум. — Представьте себе, Простофиля — не только добрый клоун…

Фей повернулся к малышу, продолжавшему смотреть на обгоревшие останки Львящера, и что-то сказал тому на ухо.

Простофиля поднял на него огромные глаза, потом кивнул и развернулся к надвигающемуся на Беглецов стаду.

Абакум с Леомидо встали у него по бокам, a. Пьер с Тугдуалом рядом, образуя щит, закрывающий Гюса и Реминисанс.

— Окса! Встань позади Простофили и используй все, что можешь! — велел Абакум, держа в руке волшебную палочку.

Группу накрыла тень: Чернильный Дракон Павла развернул над ними свои большие крылья. Подняв глаза, Окса увидела отца, слившегося с животом красно-коричневого с золотым отливом дракона, медленно шевелившего крыльями.

Павел посмотрел дочке прямо в глаза и улыбнулся грустной и непонятной улыбкой. Зачаровывающее зрелище оставляло успокаивающее впечатление мощи и неуязвимости, и Окса ощутила прилив смелости. Она приняла стойку ниндзя, согнув одну ногу и отставив другую. Затем, выставив вперед руку, устремила взгляд на стадо Львящеров, до которых оставалась пара сотен метров.

— Запули в них все, что можешь, старушка! — воскликнул Гюс. — Клянусь, я в долгу не останусь!

— Да уж, надеюсь, — процедила сквозь зубы Окса.

— Приготовьтесь! — гаркнул Абакум, перекрывая пронзительные и голодные вопли приближавшихся Львящеров. — НИКАКОЙ ПОЩАДЫ!

Если гребенчатые монстры надеялись с разбегу полакомиться стоявшими перед ними людьми, то крупно просчитались. Потому что Беглецы отнюдь не собирались покорно дать себя слопать, не оказав серьезного сопротивления.

Едва Львящеры оказались настолько близко, что можно было различить мерзкий желтый цвет их отвратительных глаз, Окса и другие Беглецы обрушили на них град Нок-бамов, сопоставимый по силе с тем ужасом, что люди испытывали. Львящеры из первых рядов отлетели на следующих, обрушившись на них всем своим весом.

— Осторожно! — крикнул Абакум. — Они возвращаются!

Некоторые Львящеры, поднявшись, направились в сторону Беглецов с удвоенной от неожиданного сопротивления жертв яростью и стремлением поскорей добраться до аппетитной еды.

Окса, Леомидо и Пьер продолжали осыпать рептилий мощными Нок-бамами, Абакум с Тугдуалом весьма умело работали огнем: первый используя волшебную палочку как горелку, а второй непрерывно кидая фаерболы в наиболее уязвимые части тела монстров: глаза, уши, пасть, брюхо. Все отчаянно сражались за жизнь.

Окса почувствовала, как внутри нее возникла сила, мощная энергетическая волна, вызвавшая в ней ощущение бесконечного могущества. Никогда еще девочка не чувствовала себя такой смелой. И сильной. И непобедимой.

Она развернула ладонь на самого сильного Львящера. Монстр взлетел на воздух метров на десять и обрушился инертной массой на своих жутких родичей, раздавив их. Два чудища буквально взорвались, тошнотворные потроха брызнули во все стороны из треснувших зеленых панцирей.

— Класс! Продолжай в том же духе, старушка! — пронзительно заверещал Гюс, подстегивая подругу.

Окса коротко глянула на него и покачнулась. У нее вдруг сильно закружилась голова, и ей почудилось, что этот последний Нок-бам высосал из нее все силы.