Голос приобрел оттенок нежности.

— Ты что-нибудь знаешь о несчастном случае? — спрашиваю я.

— Пустяк, — говорит она. — Царапина на руке. В ране началась гангрена.

Я ничего не понимаю.

— Он же разбился насмерть…

Грета с удивлением смотрит на меня, на лбу появляются морщины.

— Ах, твой отец?

Только взгляд выдает скрытое напряжение.

— Абсолютно ничего. — Она с трудом сдерживает себя.

Я продолжаю стоять неподвижно:

— Да, но, Грета…

— Ничего! — выкрикивает она.

Напряжение вызывает кашель. Она долго не может прийти в себя.

— Ничего, — повторяет она тихо, уже более мягко. — Ничего такого, что тебе положено знать.

Я добираюсь до Domus Theologica за двенадцать минут. Это здание теологического факультета на улице Блиндернвейен, а вовсе не супермаркет где-нибудь в Южной Европе, хотя название вполне подходящее. У меня есть знакомый старший преподаватель с кафедры иудаистики. Возможно, он сообщит мне что-нибудь полезное.

Герт Викерслоттен ростом под два метра и худ как щепка, поэтому кажется, что он с трудом удерживает равновесие. Он напоминает большую болотную птицу. Кожа нечистая. Борода выглядит так, как будто ее натянули слишком сильно за ушами и под подбородком. Все в нем — пальцы, руки, нос, зубы — кажется чрезмерно длинным.

В течение нескольких минут мы вспоминаем время совместной учебы, болтаем об общих знакомых, кошмарных педагогах и девушках, о которых мы мечтали, но которые достались не нам. Как и я, Герт одинок. Как и я, скрывает свои неврозы под академическим высокомерием.

Он спрашивает, зачем я пришел. Я говорю, что интересуюсь сведениями о Евангелии Q.

В его глазах загорается огонек. Ничто так не радует специалиста, как возможность блеснуть своими познаниями.

— Q? Oh yesss, baby! [24] Евангелие, которого нет!

— Но которое, очевидно, когда-то существовало? — добавляю я.

— Во всяком случае, многие именно так и считают.

— И ты?

— Безусловно. — Он во все стороны размахивает длинными руками, так что приходится опасаться, как бы он не порушил стены своего маленького кабинета.

— Но ведь никто не видел ни одной буквы?

— Евангелие Q вроде черной дыры в астрономии. — Он рисует в воздухе круг большим и указательным пальцами. — Ее нельзя увидеть даже в самые мощные телескопы. Но ее можно обнаружить по траектории других небесных тел.

— Так магнит воздействует на металлические стружки через лист бумаги, — подхватываю я. Он кивает, и я продолжаю: — Мне известно, что Евангелие Q написано по-гречески. И что содержит подлинные записи слов Иисуса. И что его считают первоисточником библейских текстов.

— Это и есть самое существенное в нем.

— Но объясни мне, почему так важно знать, существовало ли Евангелие Q?

— Для познания. Для науки. — Он пожимает плечами. — Ну, нашли вы, археологи, Гокстадский корабль, [25] и что дальше? Но вы нашли его, и это великолепно.

— Если Евангелие Q обнаружат, это будет иметь практическое значение?

— Конечно.

— Почему? И какое?

— Потому что Евангелие Q даст новые возможности для истолкования текстов Библии. Жизнь современного общества пронизана христианством. Христианской культурой. Христианскими законами. Христианская мораль определяет наши взгляды на человека. Все взаимосвязано.

— Само собой. Но при чем здесь Евангелие Q?

— Евангелие Q может пролить свет на историю создания Нового Завета. И тем самым способствовать истолкованию текстов. Древний богослов Ориген [26] утверждал, что слова Библии нельзя понимать буквально, как это делают сегодня многие. Надо воспринимать их как знаки или картины иной, более значимой сущности. Надо толковать Библию, исходя из целого. Когда Библия рассказывает о горе, с которой можно обозреть весь мир, это не надо понимать дословно. Хотя есть любители истолковывать каждое слово отдельно. Евангелие Q поможет нам многое прояснить.

— Когда оно было создано?

— Скоро будет две тысячи лет. Мы думаем, Евангелие Q было написано раньше первых посланий Павла, то есть через двадцать лет после распятия Христа.

— Кто его составитель?

— Неизвестно. — Он наклоняется вперед и понижает голос. — А тогда получается, что текст появился на двадцать лет раньше, чем Евангелие от Марка, и это самое интересное!

Он многозначительно поднимает одну бровь. И ждет моей реакции. Но меня не очень волнует вопрос датировки, и Герту приходится продолжать: