– Я не знал, что Берт Мюзиль тоже заканчивал Центральную Академию.

– Нет, Мюзиль не получал образование в этих стенах. Но он был и остается горячим сторонником просвещения. Ежегодно, в годовщину основания Академии, он приходит к нам, чтобы выступить перед первокурсниками. У него очень прочувственные и вдохновляющие речи.

– Сколько же ему сейчас лет?

– Точно не скажу. За сто – это наверняка. Но он все еще выглядит бравым воякой!..

Ректор тряхнул сжатой в кулак рукой и при этом чуть не упал с лестницы.

Дабы не случилось непоправимого, Гиньоль решил более не отвлекать Ректора от главного. Иначе их спуск мог либо затянуться на неопределенный срок, либо внезапно прерваться.

«Рано или поздно всему приходит конец» – так говорил Император Ху. Спустившись наконец по лестнице, они пересекли центральный холл и вышли на широкое парадное крыльцо. Мраморные ступени, резная каменная балюстрада и небольшая золоченая скульптура, запечатлевшая самый напряженный, решающий момент схватки льва с единорогом.

Вид с крыльца открывался изумительный. Корпуса Академии, разбросанные среди высоких зеленых холмов и невысоких гор, поросших соснами и кипарисами, были похожи на волшебные замки, в которых живут таинственные существа из Малого мира. Центральная Ось, будто полупрозрачный радужный столб, возносилась над срезанной вершиной Голгофы и исчезала в ослепительном сиянии додекаэдра. Небо сияло пронзительной голубизной, не замутненной ни единым облачком, пусть хотя бы размером с носовой платок. Легкий ветерок нес с гор прохладу. Мир-На-Оси был прекрасен, как мечта, и казался нереальным, как сон. Хотя это только так говорится. На самом деле, что может быть реальнее сна?

– Куда мы направляемся? – поинтересовался Гиньоль.

– Туда!

Палец Ректора, увенчанный тяжелым перстнем с рубином, довольно-таки искусно декорированным под старину, оказался нацелен в такую даль, что Гиньолю сделалось не по себе. Да, конечно, погода и природа располагали к пешей прогулке. Однако, учитывая скорость перемещения Ректора, следовало задаться вопросом, а успеют ли они вернуться засветло?

Однако сам Бей-Брынчалов сомнений не ведал!

– Иди-ка сюда! – подозвал он студента.

И, как только тот оказался рядом, ухватился за его руку и начал спускаться по парадной лестнице. В которой, по счастью, было всего-то одиннадцать ступеней.

Оказавшись внизу, Ректор не последовал в указанном им же самим направлении, а двинулся в обход крыльца.

Под широким крыльцом был спрятан небольшой гараж, вмещающий трех велорикш. Видимо, это был обычный способ передвижения Ректора по территории Академии. Гиньоль улыбнулся. Ему нравился такой подход к решению повседневных проблем. Просто, рационально и экологично.

Кряхтя и что-то недовольно бормоча, Ректор подтянул полы мантии и кое-как взгромоздился в зеленую коляску с тентом. Гиньоль остановил свой выбор на синей. Сопровождавший их студент направился было к третьей коляске, но ректор резко осадил его:

– Останься!

Студент покорно сложил руки на груди и понуро склонил голову.

Одетые в серые размахайки орки-рикши заняли свои места, надавили на педали, и коляски дружно, бок о бок, выкатились из гаража.

Закинув ногу на ногу и поигрывая рукояткой трости, Гиньоль откровенно наслаждался прогулкой. Он уже не жалел о том, что посетил Академию. Даже если дело, которое собирался предложить ему Ректор, яйца выеденного не стоило, что ж, можно было считать, что Гиньоль в кои-то веки взял себе выходной. Послушал лекцию, прокатился в коляске по дивным живописным местам, подышал свежим горным воздухом. В конце концов, даже у человека, занятого решением любых проблем, должны быть выходные.

– Эй, ты! – окликнул Ректор своего рикшу.

И когда тот обернулся, протянул ему плеер с наушниками. Орк, видимо, был в курсе, что нужно делать. Не задавая вопросов, он надел наушники и включил музыку.

– Господин Гиньоль, передайте своему рикше плеер. Он в кармашке слева от вас.

В самом деле, в кармашке слева от сиденья лежал плеер и наушники. Гиньоль передал их орку, и тот живо погрузился в волшебный мир музыки.

– Ну вот, – улыбнулся Ректор. – Теперь можно спокойно поговорить.

– Куда мы направляемся? – поинтересовался Гиньоль.

– Терпение, друг мой. Мы скоро будем на месте.

– Может быть, пока мы едем, вы введете меня в курс дела?

– Я хочу, чтобы вы все увидели собственными глазами. Понимаете, мне кажется, что в данном случае очень важно первое впечатление.

– А вы уверены, что дело стоит того, чтобы за него взялся именно я?

– Вне всяких сомнений, господин Гиньоль. Иначе бы я не стал вас беспокоить.

Гиньоль озадаченно постучал пальцами по рукоятке трости.