– Спасибо, – с чувством произнесла Мара.

– За что? – удивился Кроули.

– За то, что позволил мне это увидеть.

Это было уже слишком. Даже для Кроули. Ему было искренне жаль Мару. Но что он мог сделать? Как он мог изменить ее Путь, если Мара сама не хотела ничего менять?

– Так что, к Лысой горе? – спросил рикша.

– Да, – отрывисто бросил Кроули.

Он уже начал жалеть, что решил помочь этому остолопу Алику. Хотя, конечно, на самом деле он помогал не Алику, а Маре. И это при том, что он был уверен в том, что без Алика Маре было бы лучше…

Темная сторона Додекаэдра! Как же все запутано в этом мире!

Коляска остановилась возле деревянного щита, предупреждающего, что всякий, кто рискнет переступить сию незримую черту, будет незамедлительно с позором изгнан из стен Академии!

Кроули вышел из коляски и протянул руку Маре.

– Чего это вы удумали? – покосился на Кроули рикша.

– Нам эти угрозы не страшны, – взглядом указал на щит с предупреждением Алистер.

– Я бы на вашем месте все равно поостерегся. Где-то тут бродит Гарик.

– Он опасен?

– Он – полуидиот. Слушается только Ректора. Подумайте сами, стоит ли с таким связываться?

– Я приму это к сведению. А ты, будь добр, дождись нашего возвращения.

– Да мне-то что?.. Подожду.

Рикша сложил руки на руле и отвернулся в сторону, всем своим видом говоря: я сделал все, что мог. Дальнейшее – не в моей власти. Как говорил Император Ху: «Каждый следует своим Путем». Даже если думает, что просто идет за пивом.

Алистер постучал по щиту с угрожающей надписью, улыбнулся Маре и, не думая ни о чем плохом, ступил на бегущую в гору тропу.

Но не успели они сделать и пяти шагов, как справа от тропы раздалось тяжелое, натужное сопение и треск ломающихся веток. Как будто сквозь кусты ломился матерый, злой, как демон, кабан-секач. Кроули благоразумно остановился и движением руки спрятал Мару за спину. А на тропинку перед ними вывалило уродливое человекообразное существо, завернутое в старую драную мантию. Невысокого роста, коренастое, будто пришибленное крепким ударом парового молота по затылку, существо, казалось, само не понимало, как оно тут оказалось, и ведать не ведало, что ему делать. Отсутствующий взгляд бродил по сторонам. А из уголка рта на подбородок стекала струйка слюны. Правый висок существа рассекал уродливый шрам. За нос цеплялись очки в круглой пластиковой оправе, с треснутой линзой.

– Это и есть Гарик? – не оборачиваясь, спросил у рикши Кроули.

– Он самый, – ответил рыжий орк, с немалым интересом наблюдавший за происходящим.

Гарик выглядел странно, чудно, может быть, даже диковато. Но при этом он вовсе не казался опасным. Кроули улыбнулся как можно более миролюбиво и сделал шаг вперед.

Гарик выбросил перед собой кулак, в котором у него была зажата длинная кривая палка, и принялся размахивать ею, что-то невнятно бормоча.

– Все нормально, Гарик! Все в порядке! Мы – друзья!

Кроули показал Гарику пустые ладони и, подталкивая Мару, осторожно сделал два шага назад.

Гарик поутих. Но все же держал палку нацеленной на незваных гостей.

– Вам мимо него не пройти, – сказал рыжий орк. – Лучше даже и не пытайтесь.

Кроули в задумчивости прикусил губу. Он не имел привычки отступать на полпути. Тем более, когда путь ему преграждал всего-то недоучившийся студент с односторонней лоботомией.

– Так ты говоришь, он на магическом учился?

– Ага. Говорят, оттого и свихнулся, что учеба не давалась.

Кроули снял очки и пристально посмотрел Гарику в глаза.

Бывший студент недовольно рыкнул в ответ.

Кроули поднял правую руку, свел вместе большой и указательный пальцы и заговорил на древнем, ныне мало кому понятном языке. Ни Мара, ни уж тем более рыжий рикша не понимали, что он делает. А вот Гарик наклонил голову к плечу, как будто прислушиваясь к произносимым Алистером словам.

Кроули продолжал говорить. Он снова и снова произносил три короткие фразы на древнетатарском – языке великих магов и гениев оккультизма. Он старался произносить слова отчетливо и ясно, чтобы звучание их пробудило давно забытые воспоминания в кастрированном мозге несчастного паренька, который тоже мечтал когда-то стать дипломированным магом.

Задрожала палка, что держал в руке Гарик. Лицо его исказила гримаса страха, а из-под стеклышек очков потекли слезы.

Кроули продолжал говорить.

Палка упала на землю. Гарик обхватил голову руками, протяжно взвыл и упал на колени. Затем он опустился на четвереньки, подполз и упал возле ног Кроули.

Алистер наклонился и сложенными вместе пальцами коснулся макушки Гарика.

– Поднимись! – приказал он.

И Гарик поднялся на ноги.

Мысли в его глазах по-прежнему не было, но при этом лицо не было более искажено уродливой маской идиотизма. Он был похож на младенца, которому еще только предстояло познать удивительный, огромный мир, в котором он неожиданно для себя оказался.