Лежа на земле позади живой изгороди, Холли чувствовала, что умирает. И тут она вдруг поняла, почему гибнет и кто — причина ее гибели. Она хотела все рассказать, но из ее раскрытого рта текла кровь. С неимоверным усилием она пошевелила пальцами, не понимая, есть ли еще они у нее. Пальцы пока повиновались ей. Тогда она стала выводить прямо на земле кровавые каракули.

— К... — написала она первую букву. Усилие утомило ее, но она продолжала: — О... И еще одну нацарапала: Л...

Силы были на исходе. В эти последние мгновения она не могла даже пропеть: — Убивай для Кали. И все же она улыбнулась, ибо знала, что Кали мила и ее собственная смерть.

Взрыв был настолько мощным, что следовавшее за пикапом такси завертелось посреди мостовой.

У Смита перехватило дыхание при виде тел, вылетающих из охваченной пламенем машины, как жареная кукуруза выпрыгивает с раскаленной сковородки. Чиун уже выбрался из такси и спешил к месту катастрофы. Смит последовал его примеру, как только его рефлексы заработали снова.

Они извлекли из огня пять изувеченных юношей. Улицу прорезал свет фар, и завыла сирена — приближалась полицейская машина.

Юноши, и умирая, пели.

— Убивай!

— Убивай для Кали!

— Мы умираем, и ей это приятно.

— ...приятно.

Смит взглянул на Чиуна, тот покачал головой, как бы вынося им смертный приговор. Не выживут.

— Император... — начал Чиун.

— Не сейчас, Чиун. Подождите, — оборвал его Смит. Склонившись над одним из сектантов, он наставил на него авторучку. — Кто ваш вождь?

— Святой. Бен Сар Дин.

— Неправда, — возразил лежащий рядом юноша. — Бен Сар Дин покрыл себя позором. Теперь у нас новый Святой.

— Как его имя? — спросил Смит.

— Бейнс, — гордо произнес душитель. — Он всем пожертвовал ради Кали. И мы повинуемся ему.

Порывшись в кармане юноши, Смит вытащил авиационный билет.

Как только полиция и скорая помощь подкатили с воем к месту происшествия, Смит увлек за собой Чиуна к тротуару, где они смешались с толпой зевак, окруживших горящий автомобиль.

— Прости меня, император, — сказал Чиун. — Я не хотел мешать, когда вы угрожали этим кретинам вашей авторучкой...

— Это микрофон, — перебил его Смит, нервно поглядывая, как полицейские загружают пострадавших в машину.

— Пусть так, — продолжал Чиун. — Просто я думал, вам будет интересно знать, кто к нам идет.

— Кто же?

Смит покосился в ту сторону, куда указывал Чиун. Мимо полицейских машин к ним бежали двое. Один из них был Римо.

Римо медленно обошел место происшествия и все оглядел.

— Вас нельзя оставлять одних ни на минуту — тут же все перевернете вверх дном.

— Может, если бы вы, Римо, больше занимались делами... — начал Смит.

— Я не бездельничаю. Только что меня пытались взорвать в воздухе, — прервал его Римо. — Во всяком случае, все это заставит нас извлечь уроки.

— Какие уроки? — спросил Смит.

— Пожалуй, стоит подписать петицию Чиуна. Эти убийцы-любители только и умеют, что устраивать настоящие мясорубки.

— У меня как раз при себе есть одна, — заторопился Чиун, засовывая пальцы с длинными ногтями под кимоно.

— Нет, нет, — взмолился Смит. — Мастер Синанджу, пожалуйста, не надо. Вопрос о петиции мы обсудим позже.

— Думаю, люди, что стоят здесь, захотят ее подписать, — с надеждой произнес Чиун. — Шум и суета должны вызывать у них инстинктивное отвращение.

Он уже начал заинтересованно оглядываться, но тут Смит, пошатнувшись, стал оседать на тротуар. Римо удержал его.

— Что случилось, Чиун? — спросил он.

— На императора сегодня напали эти негодяи. Он скоро поправится.

— Со мной уже все хорошо, — произнес Смит, отстраняясь от Римо. Проявив человеческую слабость, он испытывал явное смущение. — Вот покончим с О.Х. Бейнсом, и мне станет совсем отлично.

— Я его вычислил, — сказал Римо. — Это он подсунул билет, когда я спал, а потом подложил и бомбу на самолет, чтобы разделаться со мной.

Тут подоспела запыхавшаяся Айвори, которой было трудно бежать на высоких каблуках. Оглядевшись и увидев, что есть жертвы, она положив руку на плечо Римо, спросила:

— Мы можем чем-нибудь помочь?

Смит холодно смерил ее взглядом, а потом отозвал Римо в сторону.

— Кто она такая? — потребовал он ответа.

— Моя знакомая.

— Как ты можешь приводить совершенно чужого человека сюда, когда здесь такое творится?