Отметьте еще, насколько легко христианам ХХ века вчитывать свои собственные традиции церковного порядка в 1 Тимофею или Титу. Однако лишь немногие церкви возглавляются командой нескольких руководителей, что в этих посланиях достаточно ясно (1 Тим. 5,17; Титу 1,5; Тимофей не был пастором, он был временным посланцем Павла для наведения порядка и исправления злоупотреблений). И еще меньше церквей на самом деле "принимают вдовиц", как указывается в 1 Тим 5,3-15.

Заметили ли вы, как наши прежние теологические обязательства заставляют многих из нас вчитывать их в некоторые тексты и пропускать другие? Для некоторых христиан оказывается большой неожиданностью обнаружить, что другие христиане находят поддержку детскому крещению в таких текстах как 1 Кор. 1, 16; 7,14 или Кол. 2,11–12, или что другие находят свидетельство двухступенчатому Второму Пришествию во 2 Фес. 2, 1, а третьи находят свидетельство насчет освящения как второго деяния благодати в Титу 3,5. Для многих, следующих арминианской традиции и обращающих особое внимание на свободную волю и ответственность верующего, такие тексты как Рим. 8,30; 9,18–24; Гал. 1,15; Еф. 1,4–5 являются чем-то вроде препятствия или помехи. Точно так же многие кальвинисты по-своему трактуют 1 Кор. 10, 1-13; 2 Пет. 2, 20–22 и Евр. 6, 4–6. Из своего преподавательского опыта мы знаем, что студенты таких традиций редко задают вопросы о том, что означают эти тексты, они хотят знать "как ответить" на эти тексты!

Возможно, после этих нескольких последних абзацев мы потеряли много друзей, но мы всего лишь пытаемся проиллюстрировать, насколько серьезна эта проблема и как христианам следует говорить друг с другом в этой жизненно важной области. Какие направления нужны, чтобы более последовательно подходить к герменевтике посланий?

Вы помните, что в главе 1 мы установили в качестве основного правила предпосылку о том, что текст не может означать то, что он ни когда не мог означать для его автора и читателей. Вот почему экзегеза должна всегда идти первой. Особенно важно, что мы повторяем эту предпосылку здесь, так как это, по меньшей мере, устанавливает какие-то параметры значений. Это правило не всегда помогает обнаружить, что текст означает, что оно устанавливает границы тому, что он не может означать.

Например, наиболее частое оправдание пренебрежению поисками даров духовных в 1 Кор. 13, 10, где говорится, что "когда же настанет совершенное, тогда то, что отчасти, прекратится". Нам говорят, что совершенное настало, в форме Нового Завета, и, следовательно, несовершенное (пророчество и языки) перестало действовать в церкви. Но это — именно то, что не может означать текст, так как хорошая экзегеза полностью отрицает это. Нет ни малейшего повода думать, что Павел мог подразумевать это, в конце концов, его читатели и не знали, что будет Новый Завет, и Святой Дух не позволил бы Павлу написать нечто, совершенно им непонятное.

Второе основное правило — это, по существу, другой способ выражения нашей общей герменевтики. Оно гласит: Где бы у нас ни существовали сравнимые особенности с обстановкой первого века (т. е. подобные специфические жизненные ситуации), Слово Божие для нас то же, что и Его Слово для них. Именно это правило заставляет многие теологические тексты и направленные к общению верующих этические приказания в посланиях давать христианам ХХ века чувство непосредственной связи с первым веком. До сих пор верно, что "все грешны" и что "благодатью спасены мы чрез веру". Облечение себя в "милосердие, благость, смиренномудрие, кротость, долготерпение" (Кол. 3,12) все еще является Словом Божиим для всех верующих.

Два более длинных текста, по которым мы проводили экзегезу в предыдущей главе, — из того же ряда. Проведя экзегезу и обнаружив Слово Божие к ним, мы сразу же и себя подвели под это Слово. У нас все еще есть поместные церкви, которые все еще имеют руководителей, которым нужно услышать Слово и позаботиться о том, как строить церковь. Оказывается, что церковь слишком часто была построена из дерева, сена и соломы, нежели из золота, серебра и драгоценных камней, и такая работа, будучи испытана огнем, оказалось недостаточной. Мы утверждаем, что 1 Кор. 3, 16–17 все еще обращение Бога к нам по поводу нашей ответственности перед местной церковью. Это должно быть место, где обитает Дух Божий, и которое, таким образом, является Божиим противопоставлением греху и отчуждению мирского общества.

Здесь нужно предупредить, что экзегезу следует выполнять хорошо, так чтобы мы точно убедились в том, что наши ситуации и частности точно сопоставимы с их ситуациями. Вот почему тщательное воспроизведение их проблемы так важно. Например, для нашей герменевтики важно отметить, что суд в 1 Кор. 6, 1-16 был между двумя христианскими братьями перед языческим судьей на открытом рынке в Коринфе. Мы утверждаем, что суть текста не меняется от того, если бы судья был христианином или суд происходил бы в здании суда. Неправильно то, что два брата судятся вне церкви, что ясно говорят стихи 6-11. С другой стороны, можно справедливо спросить, относится ли это к христианину, возбуждающему дело против корпорации в современной Америке, так как в этом случае не все особенности останутся теми же, — хотя при решении нужно принять во внимание отношение Павла к "не воздающей этике Иисуса" (ст. 7).

Все, что было сказано, кажется довольно легким. Но вопрос о том, как текст, подобный 1 Кор. 6, 1-11, может быть применен вне своих специфических особенностей, является предпоследним из нескольких типов вопросов, нуждающихся в рассмотрении. Остальная часть главы адресована четырем таким проблемам.

Первую проблему мы только что упомянули. Там, где есть сопоставимые особенности и контексты в сегодняшней церкви, законно ли расширять применение текста к другим контекстам или применять текст к контексту, совершенно чужеродному относительно обстановки первого века?

Например, некто может утверждать, что даже если 1 Кор. 3, 16–17 адресуется к местной церкви, оно также представляет принцип что, то, что Бог отделил для Себя обитанием Своего Духа, является святым, и кто бы ни разрушил это, попадает под суровую кару Господню. Разве не может этот принцип быть сегодня применен к отдельному христианину, чтобы научить, что Бог осудит того человека, который злоупотребляет своим телом? Подобно этому, 1 Кор. 3, 10–15 адресовано тем, кто наделен обязанностями строить в церкви, и предупреждает о потерях, от которых они пострадают, если строят плохо. Поскольку в тексте говорится о суде и спасении "как бы из огня", верно ли использовать этот текст, чтобы проиллюстрировать безопасность верующего?