Таким образом, падение всего человечества, искупление его Божьей милостью через смерть и воскрешение Христа, завершение этих искупительных трудов возвращением Христа и т. д., является явно частью основной сути. А святой поцелуй, покрывание головы женщинами и харизматические служения и дары являются более периферийными. 

2. Точно также нужно научиться различать между тем, что сам Новый Завет расценивает как моральное по своей сути, и тем, что не является таковым. Таким образом, вопросы морали являются абсолютными и остаются неизменными для каждой культуры, то же, что не является моральным по своей сути, является, следовательно, культурным выражением и может измениться от культуры к культуре.

Список грехов, данный Павлом, никогда не содержит культурные вопросы. Некоторые из грехов могут превалировать в одной культуре больше чем в другой, но нет таких ситуаций, в которых они расцениваются как христианские взаимоотношения или действия, таким образом блуд, идолослужение, пьянство, мужеложство, воровство, алчность и т. д. (1 Кор. 6, 9-10) всегда неправедны. Это не означает, что христиане не могут быть время от времени виноваты в чем-либо из вышеперечисленного. Но они не являются возможным моральным выводом. Павел, вдохновленный Духом, говорит: "Такими были некоторые из вас, но омылись…".

С другой стороны, омовение ног, обмен святыми поцелуями, еда идоложертвенного, покрывание женщинами голов во время молитвы или пророчествования, личное предпочтение Павлом целибата (безбрачия) или учение женщин в церкви не являются по своей сути моральными вопросами. Они становятся таковыми только из-за использования или искажения их в определенном контексте, когда такое использование или искажение включает в себя неповиновение или недостаток любви.

3. Следует специально отметить те вопросы, где сам Новый Завет имеет единые и последовательные свидетельства, а где есть различия. Вот примери единого свидетельства: любовь как основное христианское этическое чувство, невоздаяние как личная этика, неправедность ссоры, ненависти, убийства, воровства, гомосексуализма, пьянства и половой распущенности всех видов.

С другой стороны, Новый Завет не кажется таким же единым по вопросам служения женщин в церкви (см. Рим. 16,1–2, где Фива — "диаконисса" в Кенхрее; Рим. 16,7, где Юния — не Юний, что является неизвестным мужским именем, называется среди апостолов; Рим. 16,3, где Прискилла — сотрудник Павла — то же слово использовалось относительно Аполлоса в 1 Кор. 3, 9; Фил. 4,2–3;4 и 1 Кор. 11, 5 против 1 Кор. 14, 34–35 и 1 Тим. 2,12), политической оценки Рима (см. Рим. 13,1–5 и 1 Пет. 2, 13–14 против Откр. 13–18), отношение к собственному богатству (Лк. 12,33; 18,22 против 1 Тим. 6,17–19), или поедания пищи, предназначенной идолам (1 Кор. 10, 23–29 против Деян. 15,29, Отк. 2,14.20). Между прочим, если любые из этих предложений вызвали у вас эмоциональную реакцию, вы должны спросить себя, почему.

Тщательная экзегеза может вынудить нас видеть большее единство, чем это кажется. Например, в случае с идоложертвенной пищей, можно выполнить хорошее экзегетическое упражнение относительно греческого слова в Деяниях и Откровении, употребляемого при описании похода в храм, чтобы есть такую пищу. В этом случае отношение будет соответствовать Павлу в 1 Кор. 10, 4-22. Однако, именно потому что эти другие вопросы кажутся более культурными, чем моральными, не стоит волноваться из-за отсутствия единства. Точно так же, не следует использовать экзегезу только как средство поиска единства, даже ценой здравого смысла или четким значением текста.

4. Важно уметь различать разницу, внутри самого Нового Завета, между принципами и спецификой применения. Возможно, что автор Нового Завета подтверждал относительное применение абсолютным. Например, в 1 Кор. 11, 2-16 Павел обращается к святому порядку творения (ст. 3) и устанавливает принцип, что не следует делать ничего такого, что бы могло увести от славы Божией (особенно нарушая условности), на богослужении общения верующих (ст. 7, 10). Специфическое применение, однако, кажется относительным, так как Павел повторно обращается к "обычаю" или "природе" (ст. 6, 13–14,16).

Это дает нам возможность предположить, что можно правильно задать вопрос относительно таких специфических применений: "Было бы это для нас важным пунктом, если бы мы никогда не встретились с этим в документах Нового завета?". В западных культурах отсутствие покрывала на голове женщины (особенно покрытие волос) не вызвало бы, по всей видимости, никаких затруднений. На самом деле, если бы она стала в буквальном смысле придерживаться данного текста в большинстве американских церквей, то она тем самым почти определенно злоупотребила бы "духом" текста. Но с небольшой долей воображения можно представить себе такую одежду — как мужскую, так и женскую — которая будет настолько не к месту, что создаст такую же помеху в богослужении.

5. Может также быть важным — настолько тщательно вы способны это сделать — определить культурный выбор, открывающийся автору Нового Завета. Степень, с которой автор Нового Завета соглашается с культурной обстановкой, где возможен только один выбор, увеличивает возможность культурной относительности в таком положении. Например, гомосексуализм был принят и отвергаем авторами античности, но Новый Завет занимает только одну позицию относительно него — против. С другой стороны, отношение к рабству как к системе или к статусу и роли женщин были в основном едины, никто не провозглашал рабство злом, а женщины расценивались как низкие по отношению к мужчинам. Авторы Нового Завета также не называют рабство злом, а с другой стороны, выходят за рамки отношений к женщинам со стороны их современников. Но в любом случае, до определенной степени, до которой они отражают превалирующие культурные отношения в этих вопросах, они соответственно отражают и единственный культурный выбор в окружающем их мире.