Сколько было народу на его похоронах! Артисты, писатели из Одессы, Ленинграда. Он лежал в цветах от поклонников в Театре эстрады, где он начинал… тридцать лет назад…»

Рассказывает внучка актера Наталья Кадочникова: «У деда была сердечная недостаточность, нервничать ему было категорически противопоказано. В его жизни произошел очень некрасивый случай, который скорее всего поспособствовал его кончине. Как-то к нему обратился некий Георгий Смирнов, работавший на одной из его картин осветителем, с просьбой помочь ему поступить на сценарный факультет. В то время Павел Петрович собирался писать сценарий фильма «Серебряные струны». Снять кино об известном русском музыканте-балалаечнике Андрееве было смыслом его жизни. Но дед страдал от глаукомы, болезни глаз. Поэтому предложил Смирнову: «Если хочешь, помогай мне писать сценарий, это и будет твоим боевым крещением!»

Когда была поставлена последняя точка, Смирнов забрал рукопись, чтобы перепечатать ее дома. Ничто не предвещало беды, этому фильму предрекали Государственную премию. «Серебряные струны» вышел на экраны, в титрах стояли две фамилии – деда и его соавтора Смирнова. На второй же день дед получил повестку в суд. Смирнов представил судьям рукопись как доказательство того, что именно он является настоящим автором, а Кадочников у него украл идею и сценарий. Потом он не приходил на заседания суда, скрываясь, но дело уже закрутилось – в результате фильм попал в разряд запрещенных.

На самом деле, дед был бессребреником и доверчивым, как ребенок, – готов был открыть двери своего дома перед любым незнакомым человеком. Павел Петрович часто повторял слова Горького: «А ты почаще говори человеку, что он хорош, – он и будет хорош!» После этого предательства он слег, его положили в Военно-медицинскую академию. Там он начал писать свой новый сценарий по сказам Шергина, но очень скоро его не стало (Кадочников умер в больнице, куда попал после инфаркта. – Ф.Р.).

В тот день, когда дедушка умер – 2 мая 1988 года, – в доме остановились старинные часы, которые когда-то были куплены Павлом Петровичем. Ни один часовщик так и не смог их починить.

До сих пор нахожу на могиле деда записочки – признания в любви от его поклонников. Они обращаются к нему как к живому, рассказывая о своих бедах и радостях. Я верю в ангелов-хранителей и твердо знаю, что родные оберегают меня после смерти. Я до сих пор с ними мысленно советуюсь, когда мне плохо. Иногда спрашиваю себя: а как бы они поступили в том или ином случае? И, представляете, ответ всегда приходит!»

Похоронили П. Кадочникова на Серафимовском кладбище в Ленинграде.

Рассказывает вдова писателя Тамара Казакова: «Юрий Павлович не любил ноябрь, как будто предчувствовал, что ему предстояло умереть в этом месяце. Он и писал об этом за девять лет до смерти в рассказе «Свечечка»: «Ах, как не люблю этой темноты, этих ранних сумерек, поздних рассветов и серых дней! Вся увядоша яко трава, все потребишася… А теперь вот и земля черна, и все умерло, и свет ушел, и как хочется взмолиться: не уходи от меня, ибо горе близко и помочь мне некому!.. И откуда знать, почему нам так тоскливо в ноябре?» Он всегда ждал, когда же ляжет снег. Умер он ранним утром, не было шести, когда позвонили из госпиталя. Я подошла к окну: был тихий снегопад…»

Казакова была очень популярна в советские годы, когда поэзия была настоящей властительницей дум. В постсоветское время знаменитая поэтесса печаталась мало и нынешнему поколению молодых россиян была неизвестна. Когда в 2007 году Казакова отмечала свое 75-летие и кто-то из журналистов спросил юбиляршу о ее житье-бытье, она ответила коротко: «Погано сегодня живется поэту». Отметим, что львиную долю авторских отчислений Казаковой составляли гонорары за стихи к песням, которые она написала в советские годы: «Ненаглядный мой», «Мадонна», «Музыка венчальная», «Ты меня любишь», «Ариадна», «Поздняя женщина», «Игра», «Нет пути назад» и др.

Казакова скончалась внезапно. В середине апреля 2008-го она отправилась в санаторий «Перхушково», что в Одинцовском районе – отдохнуть и подлечиться (у нее было варикозное расширение вен). Тамошние врачи назначили ей лечение – прикрепили к ногам специальные магниты. Потом в СМИ напишут, что именно это спровоцировало смерть – спустя несколько часов после сеанса лечения у нее оторвался тромб. До рокового момента поэтесса была абсолютно адекватна и даже успела обзвонить своих друзей, пригласив их к себе домой на конец недели. Друзья придут, но уже по другому поводу – печальному. По словам внука поэтессы Алексея Радова: