Уколов был одним из лучших защитников советского хоккея в 50-е годы. Он был олимпийским чемпионом 1956 года, пятикратным чемпионом Европы, шестикратным чемпионом СССР. Однако зимой 1960 года Уколов получил тяжелую травму и в следующем году был вынужден уйти из большого спорта. Устроился работать водителем такси. Оттрубил за баранкой 6 лет, после чего 22 года (до ухода на пенсию) работал на 34-м автокомбинате Мосавтотранспорта.

В последние годы некогда знаменитый хоккеист жил в 11-метровой комнатке в коммуналке совершенно один. В год выхода на пенсию он схоронил вторую жену (первая, говорят, красавица, оставила его сразу после того, как он ушел из ЦСКА, ведь не стало поездок за границу), потом и мать. С бывшими своими коллегами по команде Уколов никаких отношений не поддерживал. Так продолжалось несколько лет. В 1992 году Уколов умер от рака в нищете и полном забвении, пролежав в морге три недели, так никем и не востребованный. Его уже собирались похоронить в безымянной могиле. Помог случай.

Рассказывает В. Пахомов: «О смерти Уколова первым узнал Баулин… спустя три (!) недели после случившегося. Раиса Захаровна (соседка Уколова по коммуналке. – Ф.Р.) никак не могла успокоиться, кто же похоронит соседа. Она нашла его записную книжку, очень старую, в которой едва ли не все телефонные номера были с пятью цифрами и буквой-приставкой, как когда-то в Москве. Абоненты или не отвечали, или недоумевали, кого спрашивают. В конце концов нашелся Юрий Баулин, экс-игрок ЦСКА и сборной СССР.

Куда только не обращался Баулин, чтобы похоронить Уколова, – в городской спорткомитет (там ему пояснили, что покойник играл за ЦСКА, а потому армейский клуб должен заниматься печальным делом), ЦСКА, Союз спортсменов России, наконец, к олимпийскому чемпиону из ЦСКА Владимиру Петрову, который тогда «рулил» отечественным хоккеем. Но повсюду перед Баулиным разводили беспомощно руками и ссылались на свою бедность и немощь. А в итоге выручил с затратами на похороны Отари Квантришвили, возглавлявший Фонд социальной защиты спортсменов имени Льва Яшина.

…Славный хоккейный защитник лежит на Востряковском кладбище рядом с партнерами – Николаем Сологубовым и Иваном Трегубовым.

В том, что Уколов похоронен на Востряковском кладбище, где нашли последний приют, помимо Сологубова и Трегубова, футболисты «команды лейтенантов» Алексей Гринин и Вячеслав Соловьев, их знаменитый тренер Борис Аркадьев и его не менее прославленный брат Виталий, а также популярный Пека Дементьев, заслуга Николая Эпштейна. Близко знакомый с Валерием Хорошевым, директором кладбища, которое становится некрополем для спортивных знаменитостей, он оформил при похоронах Уколова, не имевшего родных, как своего племянника, а местные землекопы, устанавливая надгробие от «Советского спорта», сработали безвозмездно».

В последние дни перед смертью Уланова почти не выходила из дома. Из Большого театра ей регулярно звонили, справлялись о здоровье. 9 марта позвонили вновь, но на звонок никто не ответил. Обеспокоенные артисты приехали на Котельническую набережную и взломали дверь ее квартиры. Уланова была без сознания – у нее случился инсульт (второй в ее жизни). Ее срочно госпитализировали в Центральную клиническую больницу. Там Уланова прожила еще одиннадцать дней. 21 марта в 10 часов 18 минут Уланова в очередной раз пришла в себя, открыла глаза и произнесла несколько фраз. Через несколько минут она скончалась.

Похороны состоялись 25 марта в Москве, на Новодевичьем кладбище. Вспоминает О. Лепешинская:

«Я знаю, что незадолго до смерти Галина Сергеевна передала все свои балетные туфли, костюмы, театральные украшения в Петербург. Мне она как-то сказала: «Зачем меня хоронить? Надо сжечь и отправить урну в Ленинград, туда, где похоронены папа и мама». Но это ничем не подтверждено… Говорят, что она просила, чтобы ее похоронили на Новодевичьем кладбище, в старой его части. Что и сделали. Не хочется даже все это вспоминать. Люди пришли попрощаться с Галиной Улановой, но гражданскую панихиду провели так быстро, что большинство из пришедших не успели с ней проститься. Гроб из театра вынесли закрытым… Я вспоминаю, как мы хоронили Екатерину Васильевну Гельцер. Гроб был открыт, весь укутанный белым тюлем, словно таинственным облаком. А тут?! Похоронили около ворот, почти на дороге…»

Так как наследников после смерти Улановой не осталось, встал вопрос о ее квартире, в которой она прожила более сорока лет. В день смерти балерины художественный руководитель Большого театра Владимир Васильев на встрече с журналистами в Овальном зале театра сообщил, что Уланова назначила его одним из своих душеприказчиков. Он сказал, что театр со временем обязательно посвятит Улановой отдельный музейный зал и учредит благотворительный фонд в честь великой балерины. На вопрос о том, не собирается ли театр сделать в квартире Улановой ее мемориальный музей, Васильев ответил отрицательно. «Такие музеи хороши лишь в первые годы, когда в них еще жива память о бывших обитателях. Спустя время мемориальные музеи превращаются в пустыни…» В то же время Васильев высказал предположение, что эту квартиру можно будет сделать представительской – чтобы там могли останавливаться особо дорогие гости Большого театра.