Шрифт:
Спасатель поспешно покидает квартиру, забыв на кресле рубашку.
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Вера! Он приличный молодой человек! Очень приличный! Боевой офицер в условиях, так сказать, гражданского штиля...
Вера хватает с кресла рубашку, находит в нагрудном кармане паспорт, просматривает его. Громко хохочет.
ВЕРА. Он женат, этот твой приличный человек. Женат уже десять лет! И у него двое детей!
Бежит к двери, вышвыривает рубашку.
ВЕРА. (кричит) Кобель! Скотина! Лотосы он любит, козёл!
Хлопнув дверью, возвращается в комнату. Снимает дублёнку.
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Зря ты так. Жена не стенка, а дети, наверное, уже большие. Он так на тебя запал!
Вера в раздражении подходит к зеркалу, стирает фингал, расчёсывается. Эльза, хватаясь за сердце, садится на диван.
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Устала... Господи, как же я устала.
ВЕРА. Так угомонись! Отцепись от меня, а главное, от маньяка. Займись вышиванием крестиком! (щёткой для волос показывает на Нельсона) Вышей портрет президента! Или на худой конец иди на лавочку, посплетничай со старушками! Чем не жизнь?!
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Я вышивать не умею. Ни крестиком, ни ноликом... А от старушек на лавочке воняет плесенью, да и ... (горестно машет рукой) сплетни у них все неправильные.
ВЕРА. Всё. Хватит с меня. Я уезжаю.
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. (жалобно) В Турцию?
ВЕРА. В Найроби.
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. (в ужасе) Но это какой-то уж черезчур юг! Ты не переборщила?
ВЕРА. Зато там нет Нельсонов, маньяков и твоих женихов.
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Ты хотела сказать – там нет меня!
Вера ставит на подзарядку электрошокер и выбегает из комнаты.
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. (ей вслед) Имей в виду, что я буду не против, если у моих правнуков будет негритянская кровь! (хватается за сердце)
С трудом добирается до телефона. Звонит.
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Скорая? Приезжайте, пожалуйста. Сердечный приступ на почве неустроенной внучкиной жизни и непойманного маньяка. Какая разница, сколько мне лет? Если двадцать, то вы не приедете? Хорошо, пишите сорок... два... И врача пришлите обязательно неженатого, славянской внешности, не футбольного болельщика и с московской пропиской. Нет таких? Хорошо, я рассмотрю варианты.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
СЦЕНА ПЕРВАЯ
Эльза лежит на диване в халате, с повязкой на голове, и курит, стряхивая пепел в блюдце. Смотрит на наручные часы. Звонок в дверь. Эльза поспешно тушит окурок в блюдце, блюдце сует под диван, встает и, охая, идет к двери. По дороге выдергивает из зарядки электрошокер, прячет его в декольте. Распахивает дверь.
Заходит невысокий брюнет в белом халате с чемоданчиком, с фонендоскопом на шее.
ВРАЧ. Врача вызывали?
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Два часа назад!
ВРАЧ. Что вы говорите? Неужели я так долго ехал?
Эльза, кряхтя, идет к дивану, ложится.
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. За два часа я могла тысячу раз умерет!
ВРАЧ. Ну не умерли же. Пробки на дорогах. А я не на вертолете летаю.
Ставит чемоданчик на стол, садится на стул возле дивана.
ВРАЧ. На что жалуемся?
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. (держась за сердце) На Верку.
ВРАЧ. Верка – это какой орган?
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Вредный и незамужний. Периодически он сбегает на крышу, а сегодня так вообще в Найроби усвистал.
ВРАЧ. Понятно. Давайте, измерим давление.
Достает из чемодана тонометр. Измеряет Эльзе давление.
ВРАЧ. Ну, не знаю. Может, Верка – орган вредный и незамужний, но на вашем давлении это никак не сказывается. С таким давлением можно на подводной лодке служить.
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Вы бы еще три часа ехали, у меня бы и пульса не было. А без пульса меня куда угодно служить возьмут, хоть в мавзолей.
Врач молча достает лекарство, набирает в шприц.
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Что это?
ВРАЧ. Успокоительное. Должен же я хоть как-то полечить вас от Верки, зря что ли два часа ехал? Ягодицу обнажаем.
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. Что-о?
Врач склоняется над ней со шприцем.
ВРАЧ. Вам что, уколы никогда в жизни не ставили?
ЭЛЬЗА ГРИГОРЬЕВНА. (запахивая халат на груди) Не прикасайтесь ко мне!
ВРАЧ. (отходя) У-у, как все запущено...
Прячет шприц в чемодан и берет резиновый жгут. Эльза, выхватив электрошокер, лупит врача по голове. Слышится треск электрического разряда, врач падает на пол. Эльза опускается рядом с ним на колени, берет жгут, рассматривает его.