Конечно, он всё время сравнивал её с Кацуко, и О-Маса не выдерживала сравнения ни по каким параметрам. У Кацуко были молодость, безупречная фигура, свежая кожа, красота и очарование, подчёркнутые современным макияжем, держалась она естественно, свободно, двигалась грациозно и умела ясно выразить свои мысли. Короче говоря, разница между юностью и зрелостью или, вернее, перезрелостью была слишком разительна. Но ведь и к зрелой женщине можно испытывать влечение. Гисукэ не отрицал этого: пусть не красавица, пусть не очень свежа, но что-то привлекательное у О-Масы было. Возможно, обаяние "старого стиля". Гисукэ подумал, что, если когда-нибудь возникнет желание немного развлечься, гульнуть, О-Маса для этого вполне подойдёт. А Кацуко — это сокровище, которое нужно беречь и, может быть, изредка даже воздерживаться от обладания им, чтобы потом с особой, остротой испытать блаженство. Придя к такому выводу, Гисукэ оживился и не отказывался выпить, когда О-Маса ему наливала. Впрочем, никакого удовольствия от этого он не испытывал, так как не любил спиртного.

А Гэнзо на этот раз пил много и прилежно. В начале обеда Гисукэ ещё мог ему соответствовать, но потом отстал. Разговора у них тоже не получилось, потому что О-Маса всё время болтала, обращаясь только к Гисукэ.

Примерно через час Гэнзо вышел, очевидно в туалет, но так и не вернулся.

— Куда же девался Дои? — спросил наконец Гисукэ.

— Действительно, странно. Пойду узнаю. — О-Маса торопливо покинула кабинет.

Гисукэ немного обеспокоился — уж не обиделся ли он, все его забросили, не разговаривают, не обращают внимания. Впрочем, тут же решил, что вряд ли. Ведь Гэнзо тогда советовал ему взять О-Масу на горячие источники, говорил, только, мол, пригласите, она с радостью поедет, то есть намекал, что официантка к нему неравнодушна. А если так, чего же теперь обижаться, что она уделяет Гисукэ столько внимания? Скорее всего, Гэнзо пошёл в какое-нибудь другое заведение, которое ему больше по душе, чтобы выпить как следует. Такое, видно, у него сегодня настроение. Тем временем вернулась О-Маса.

— Говорят, Дои-сан ушёл совсем. А перед уходом попросил хозяйку присмотреть за господином директором.

Всё же не очень ловко получилось…

— Жаль, — сказал Гисукэ, — я ведь хотел его угостить. Видно, скучно ему показалось, раз так быстро ушёл.

— А вы не переживайте. Давайте спокойно посидим вдвоём. — О-Маса придвинулась к Гисукэ совсем близко и сделала ему глазки.

"Ну что ж, — подумал Гисукэ, — если О-Маса захочет, он согласен стать её партнёром. Скорее всего — разовым. Неважно, что за ней следит этот якудза, её бывший муж. Вряд ли он узнает о случайной, мимолётной связи. А если даже и узнает, так не захочет ничего предпринять — для официанток японских ресторанов эго своего рода работа по совместительству. Конечно, нельзя превращать эпизод в постоянные отношениями тогда могут быть неприятности. А на одну ночь, почему бы и нет?.."

Кокетство О-Масы подействовало. Гисукэ взял её руку, и она тут же крепко сжала его пальцы. Глаза О-Масы, влажно блестевшие от выпитого вина, казались томно-призывными. Гисукэ даже слюну проглотил.

— Когда ты кончишь работу, давай пойдём куда-нибудь на ночь! — решившись, предложил Гисукэ.

По выражению его лица и по тону О-Маса могла понять, что он приглашает её всерьёз.

— Давайте. — Уголки её губ дрогнули в улыбке, глаза светились.

— В котором часу ты уходишь? — Гисукэ почему-то перешёл на шёпот.

— Ресторан закрывается в одиннадцать, но я ухожу около двенадцати. Ведь надо ещё прибраться.

— В двенадцать? Поздновато, пожалуй…

Если они встретятся в двенадцать, домой он вернётся не раньше трёх, а то и утром. Это не годится.

— А раньше ты не сможешь освободиться?

— Никак не получится. Ведь некоторые клиенты продолжают сидеть и после закрытия, не выгонять же их. Иногда и в час ночи уходим.

— А отпроситься не сможешь?

— Вот так сразу нельзя. Надо за день предупредить хозяйку.

Гисукэ заколебался. Он уже настроился переспать с ней, но не хотел исчезать на всю ночь, не придумав какую-нибудь версию для жены.

— Господин директор, давайте отложим на следующий раз. Ведь мне тоже приготовиться необходимо, — сказала О-Маса, продолжая улыбаться.

Гисукэ не знал, какие приготовления ей необходимы, но, пожалуй, догадывался. Жаль, что сегодня свидание не состоится, однако ничего не поделаешь.

— Ладно. Давай подумаем, когда…

Гисукэ не успел сообразить, какой день ему удобен, как за фусума раздалось: "Простите, пожалуйста" — и появилась толстая хозяйка. О-Маса отодвинулась и выпрямилась. Сделав вид, что ничего не заметила, хозяйка склонилась в глубоком поклоне. Её ладони коснулись татами — ну, вылитая жаба!

— Давненько вы у нас не были, господин директор! — Она расплылась в сладчайшей улыбке.

— Рад вас видеть, — улыбнулся в ответ Гисукэ. — Всё хочу поблагодарить вас, госпожа хозяйка, что вы постоянно покупаете наше сакэ "Дзюсэн". Надеюсь, спрос на него есть?

Хозяйка отпила сакэ из налитой ей чашечки и улыбнулась ещё шире, показав золотые зубы.

— Есть ли спрос на ваше сакэ? Мне даже смешно, что вы сомневаетесь, господин директор! "Дзюсэн" имеет грандиозный успех.

— Даже так?

— Да, да! И не только у наших горожан. Гости, приезжающие из Токио и Осаки, всегда его хвалят, говорят, такое вкусное и ароматное сакэ сейчас редкость.

— Неужели даже столичные гости хвалят?

— Не стану же я вас обманывать! Мне ведь это тоже приятно, я его рекламирую вовсю, не упускаю случая.

— Спасибо вам, спасибо! У меня даже настроение поднялось. Я хочу распространить "Дзюсэн" как можно шире. Сейчас как раз занимаюсь этим на севере провинции.