Основной особенностью поэзии Ахматовой является близость к разговору. У Блока лексический состав языка тоже обычный, жизненный, не имеющий нарочитых построений, но основа у него все же лирическая, и ей соответствует синтаксис. И у Белого язык не выходит из пределов стихии разговорного языка, но он не пользуется разговорным темпом. Совершенно разговорный язык свойственен Анненскому, но он выдержан в пределах не целого стихотворения, а лишь в отдельных строках. У Ахматовой же преобладает разговор: живая, короткая и по особому энергичная разговорная фраза.

Как и все акмеисты, Ахматова в противоположность символистам стремится к равновесию всех элементов слова, как эмоциональных, так и предметных. Для Бальмонта важен лишь эмоциональный оттенок вещи, и он нагромождает клочки вещей из разных пейзажей с целью вызвать эмоциональное впечатление. И соединить их в одну картину мира нельзя и не нужно. У Ахматовой же дается совершенно законченная конкретно-образная картина, не имеющая зрительных несообразностей. В этом полном равновесии эмоциональных и зрительных моментов слова у акмеистов видели их приближение к реалистам.

Лексика Ахматовой характерна соединением двух стилей. Но уясним себе, что это за стили, и тогда мы поймем принцип их соединения. Высота стиля — в его эмоциональности, в повышенном лиризме; низкость стиля — в изображении мелочей жизни. У Ахматовой интимно-лирическая углубленность соединяется с жизненными мелочами, но все движется в одном плане.

Лексически поэзия Ахматовой чрезвычайно бедна. В. В. Виноградов установил в ней лишь три семантических гнезда: любовь, песня, молитва{283}. Едва ли таким способом можно анализировать лексику; это слишком упрощенно. Но одно он отметил правильно: чрезвычайную бедность лексики Ахматовой. У Пушкина в каждом стихотворении — иные слова. У Ахматовой в каждом стихотворении — старые слова плюс несколько новых или минус несколько новых.

Звуковой состав в поэзии Ахматовой довольно совершенный, но не выступает. Стремление избавить слово от назойливого звучания характерно для всех акмеистов, и этим они приближаются к классикам.

В основе ритма поэзии Ахматовой лежит разговорная интонация. Здесь много вопросов, восклицаний, женских шпилек. Интонация ее стремится быть единичной, ценной лишь в данном индивидуальном контексте. Она не резкая, и потому мы часто можем передавать ее песенным ритмом. Песня требует уравновешивания двух моментов: интонационно-музыкального и смыслового. В стихах Ахматовой, при всей их жизненной резкости, интонация приглушенная; ее стихи издали звучат так, как звучит один напев. У всех акмеистов, вследствие их стремления к примитивизму, стихи приближаются к песне. Гумилев воспроизводил экзотическую песню; Кузмин — полукабацкую, полукультурную по западноевропейскому типу, и так сблизил свои стихи с песней, что перекладывает их на музыку; у Ахматовой ее стихотворения приближаются к народно-песенным. Поэтому ее стиль можно определить как соединение разговорного и примитивно-народного языка.

Что касается отношения Ахматовой к предмету, то она продолжает манеру Анненского, но ослабляет ее. У Ахматовой предмет живой, каждая вещь живет своею жизнью, но есть и героиня. И живой пейзаж, главным образом, комнатный, созвучен переживаниям героини. В противоположность символистам, у которых вещь всегда символизирует момент бытия, у Ахматовой каждая вещь знаменует только себя, свою особенность{284}.

О жанре поэзии Ахматовой можно сказать, что он очень упрощен. В основном, у нее небольшая лирическая пьеска, построенная вокруг одного образа. Она не поддается никакой дифференциации, названия для нее не придумаешь. Следует отметить, что жанровая бедность характерна не для всех акмеистов, а только для Ахматовой.

Основная тема поэзии Ахматовой — тема непризнанной любви. Но принципиального вопроса о недостижимости любви, как это имеет место у поэтов эпохи Возрождения, у немецких романтиков, у Блока, вопроса о взаимном достоинстве у нее нет{285}. У Ахматовой непризнанная любовь движется во вполне реальном плане. Она исходит лишь из фабульного положения из-за непризнанной любви, но обоснования этого факта у нее нет. Для Ахматовой все дело в подборе соответствующих переживаний, которые разработаны глубоко лирически. Верности предмету любви, его единственности мы у нее тоже не найдем. Вероятно, в каждом стихотворении — все новые лица. К гамме чувств из-за непризнанной любви присоединяется мотив разлуки, мотив непризнания любви в замужестве. Но все эти мотивы объединяет одна черта: ей важны не этические основы любви, а фактическая сумма переживаний, которые связаны с данным оборотом дела, наличие чувств с их мельчайшими нюансами. Одни критики ставят это в вину поэзии Ахматовой, утверждая, что это дескать неглубокая поэзия, другие, напротив, считают, что в поэзии Ахматовой обнажается глубокая конкретность факта любви. Конечно, это — не достоинство и не недостаток, а лишь особенность{286}. Но благодаря этой особенности Ахматовой удалось внести в тему любви особые черты: любовную обыденность, конкретную, реалистическую сторону любовных переживаний.

Есть в поэзии Ахматовой и мотив родины, России, есть и религиозные мотивы. В этом смысле она продолжает традицию русских поэтесс — Павловой, Мирры Лохвицкой, Гиппиус. Но эти темы у нее даны не в чистом виде, а с примесью эротики. Нужно сказать, что, когда мы расчленяем поэзию Ахматовой на отдельные темы, это — абстрактное расчленение. Фактически в каждом ее стихотворении темы переплетаются.

Основной особенностью поэзии Гумилева является большая примесь экзотических, внеевропейских культур. Стремление к экзотике вообще характерно для акмеистов. Символисты считали, что в восточном мире никакие силы черпать нельзя; наоборот, нужно вернуться к классичности. И лишь акмеисты пересмотрели этот вопрос. Возврат к примитивизму в сочетании с экзотизмом и характерен для Гумилева{287}.

Особенностью синтаксиса Гумилева является приближение к разговорному строю. Отклонение от установившейся синтаксической формы характерно для всех акмеистов: у них форма стала гораздо свободнее.

Что касается звуковой стороны, то Гумилев был большим мастером стиха, но в его поэзии звуковой момент не выступает.

Очень существенной стороной поэзии Гумилева является рифма. Символисты чуждались новых изысканных рифм. Исключением в некоторой степени является один только Брюсов. Так, Вяч. Иванов находил, что изысканная рифма только портит произведение. Гумилев же стал создавать очень редкие, неупотреблявшиеся рифмы. И нужно сказать, что эта задача ему удалась: он необычайно обогатил словарь рифм{288}.