Большой интерес к Тайваню проявляли современники Н. А. Невского востоковеды Д. М. Позднеев и Н. В. Кюнер. Существенный вклад в развитие отечественной тайванистики сделал Н. В. Кюнер.

Из всех предшественников Н. А. Невского больше всех преуспели в изучении Тайваня японцы. После аннексии Тайваня в 1895 году Японией туда были посланы специалисты-этнографы, лингвисты, историки. Они должны были на месте ознакомиться с жизнью горцев, дабы помочь колониальной администрации выработать методы наиболее эффективного управления. В г. Тай-хоку был создан университет, сотрудники которого организовали ряд комплексных экспедиций, — в результате появились труды о различных сторонах жизни племен.

Непосредственными предшественниками Н. А. Нев

ского В изучении фольклора и языка цоу были уже упоминавшиеся Саяма Юкити и Кодзима Юма, но они не создали фундаментального исследования языка племени цоу, подобного работе русского исследователя.

«Материалы» Н. А. Невского включают в себя тексты на языке цоу, записанные, переведенные и прокомментированные ученым, описательную фонетику и материалы по сравнительной фонетике. В предисловии автор обещает: «В дальнейшем мною намечено написать грамматику». Но грамматика написана не была.

«Материалы по говорам языка цоу» в равной мере можно считать и собранием фольклора, так как второй раздел книги составляют записанные Н. А. Невским тексты. Всего их пятнадцать. Между тем в декабре 1927 года Невский писал из Японии к акад. С. Ф. Оль-денбургу: «записал до тридцати текстов». Где же остальные пятнадцать? В Архиве востоковедов их нет. Единственное место, где их можно искать, — это японский архив Невского, хранящийся в библиотеке университета Тэнри. Журнал «Библиа», орган библиотеки, систематически публикует материалы этого архива. В 1971 году в Японии вышла книга «Луна и бессмертие», приуроченная к 80-летию со дня рождения Невского. Составитель Ока Macao и биограф Невского проф. Като Кюдзо включили в книгу статьи Невского на японском языке, собранные из различных журналов, рукописные фрагменты, письма из хранилища Тэнри, биобиблиографические материалы. Тем самым японские коллеги предоставили нам ценный материал, позволивший восполнить многие лакуны в нашем представлении о научном творчестве Невского. Но материалов по цоу не было и там. Кроме упомянутой протокольной записи в «Журнале Общества Ван Го-вэя», никаких публикаций по цоу на японском языке мы не знаем.

Несмотря на то что японские исследователи исключительно добросовестно учли все, что может иметь ценность для науки, оставалось предположение: часть архива осталась неразобранной. Судя по нашим архивным материалам, полевые записи Невского почти невозможно прочитать. Чаще всего Невский при записи пользовался всеми доступными ему языками, главным образом свое

9*

образной смесью из русского и японского языков, вставляя многочисленные слова и выражения на исследуемом диалекте. Такая сложная система записи требует от архивного работника или исследователя не только знания русского и японского языков, но и детальной осведомленности в разносторонней научной деятельности Невского. Вполне возможно, материалы по цоу, если они есть в Тэнри, лежат до поры до времени нетронутыми.

Предположение это удалось проверить в июне 1973 года. Благодаря любезности проф. Каваи Таданобу Л. Л. Громковская смогла ознакомиться с архивом Невского в Тэнри. Текстов на языке цоу не оказалось и там 13.

По всей вероятности, слова Н. А. Невского, написанные в предисловии: «Намечено написать грамматику языка на основе как публикуемых ныне текстов, так и всех прочих мелких примеров, которые остались еще не использованными», — следует толковать в том смысле, что он действительно опубликовал все тексты. Что же касается числа 30, то, вероятно, в последующей работе над материалом Невский укрупнил тексты, соединив некоторые, близкие по характеру.

В осакский период жизни Н. А. Невский заявил о себе и как тангутовед. Тангутика стала тем направлением его творчества, в котором ему суждено было свершить свой главный научный подвиг.

Для того чтобы понять роль Н. А. Невского в изучении тангутского языка и памятников тангутской письменности, значение той работы, за которую он удостоился посмертно высокой награды — Ленинской премии, нужно вкратце рассказать о возникновении в науке самой тангутской проблемы и о путях ее решения до Невского и после него.

Тангутское государство, известное из китайских источников как Си Ся, или Западное Ся (982—1227), не

13 Л. Л. Громковская побывала в Тэнри еще в Д974 г. В дальнейшем материалы хранилища Тэнри были предоставлены для ознакомления и Е. И. Кычанову во время его пребывания в Японии в 1975 г.

привлекало к себе до конца XIX века большого внимания европейских востоковедов. Именно европейских, потому что в Китае XVIII–XIX веков был написан целый ряд интересных книг по истории тангутского государства. В русской науке XIX века прошлое тангутов Ся было хорошо известно благодаря знаменитому труду видного русского китаеведа первой половины XIX века Н. Я. Бичурина (в монашестве отца Иакинфа) — «История Тибета и Хухунора» и, а в западной — подробному очерку X. X. Хоуорса — «Северные границы Китая, ч. 6, Ся, или Тангут» 15. Во второй половине XIX века европейской науке стало известно о существовании тангутского письма. Молодой английский китаевед Александр Уайли, получивший место управляющего бюро печати Лондонского миссионерского общества в Шанхае, заинтересовался забытыми языками и письменностями народов Китая. Его внимание привлекла шестиязычная надпись на воротах в местечке Цзюйюн-гуань, неподалеку от Пекина.

Е. И. Кычанову довелось видеть горный проход Цзюйюнгуань в 1964 году. Серые, почти лишенные растительности горы. Непогода еще больше подчеркивала их унылость. Горы прорезаны неширокой долиной с речкой. Обычный северокитайский поселок, фанзы, пирамидальные тополя, пыль на улицах, прибитая дождем. А как много бывает ее в сухие дни! К одному из краев ущелья прибилось шоссе, и чуть ниже, у его обочины, там, где дорога проходила шестьсот лет назад, — каменные сводчатые ворота, как Триумфальная арка, монументальные, с пышным орнаментом и барельефами, прочные и совершенно целые, будто и не пронеслись по ущелью эти шестьсот лет. В 1345 году на внутренних стенах ворот на шести языках были вырезаны священные буддийские тексты. Когда эти ворота увидел А. Уайли, письмена пяти надписей оказались ему известными, а вот шестая надпись была совершенно непонятна. Однако, так как часть высеченного на воротах текста представляла собой дхарани — набор буддийских заклинательных формул, древнеиндийское звучание ко-