По дороге разведчики завистливо рассказывали о больших добротных палатках, в которых живут американские солдаты. Противник привык воевать с удобствами. У солдат нет недостатка ни в оружии, ни в боеприпасах, ни в продовольствии. Изредка партизанам перепадают трофеи: консервы, шоколад, сгущенное молоко, галеты.

— Правду, нет, товарищ Лазо, будто у них эти самые консервы из обезьян? Наши пробовали — не похоже.

— А вы что — обезьян тоже пробовали? — улыбнулся Лазо.

Разведчики захохотали.

— Я у нашего доктора спрашивал. Он мне то же самое сказал. Точь-в-точь!

Сергей Георгиевич удивился:

— А что, Сенкевич здесь?

— А где же ему быть? Лазаретом заправляет. Наш Гаврила его на руках носит!

Доктору Сенкевичу следовало немедленно показаться. В последнее время обострялась почечная болезнь, появились отеки. Сергей Георгиевич опасался, как бы не слечь до начала операции.

Конные разведчики со смехом рассказывали, как в соседнем отряде, в Николаевке, удалось обмануть колчаковскую охрану. Небольшой паром через речку белогвардейцы постоянно держали на своей стороне. Несколько партизан переоделись в женское платье и с корзинками в руках появились на берегу, стали махать руками. Решив ограбить женщин, солдаты погнали паром через речку. В корзинках у партизан были припрятаны гранаты. Ни один из колчаковцев не вернулся на свой берег.

Залаяли собаки, показались деревенские избы. Сергей Георгиевич обратил внимание, что их никто не окликнул, не остановил. А где же заставы? Удивительная беспечность.

Возле штабной избы первым, кого он встретил, был доктор Сенкевич. Обнялись. От доктора не укрылось, как осторожно он слезал с седла.

— Опять? Вот наказание! Но у нас теперь вполне приличный лазарет.

Сенкевич пожаловался на недостаток йода и перевязочных материалов. В городских аптеках установлен строжайший контроль за продажей бинтов и марли.

— Используем подручный материал. Достали партию мешков. Да, да, самых обыкновенных мешков. Рвем на ленты и дезинфицируем. Вместо ваты — пакля. А что делать?

«Медицина» уже готовилась к большим сражениям. Где выстрелы, там и кровь, раненые, покалеченные. Война.

Доктор спросил, как удалось перейти «нейтральную зону». После недавних ударов партизан по гарнизонам американские солдаты открывают стрельбу по любому человеку: напуганы.

В штабной избе Сергей Георгиевич застал самого Шевченко и начальника штаба отряда Мелехина. Неожиданное появление командующего изумило Шевченко. Поднявшись из-за стола, он машинально принялся приглаживать непокорные вихры.

— О! — проговорил Лазо, разглядев на столе настоящую штабную карту. — У вас пятиверстка? Давно не видел. Такие бы карты каждому отряду!

Самодовольным жестом Шевченко закрутил усы.

— На каждого не напасешься. У беляков этого добра полно. Пускай добудут!

Устало опустившись на табурет, Сергей Георгиевич потянул к себе карту. Мелехин рукавом смел крошки со стола.

— Кстати, товарищи, у вас вокруг деревни нет застав: мы никого не встретили. Это может плохо кончиться.

С выражением терпеливой муки Мелехин уставился в стол и не поднимал головы. Лицо Шевченко стало наливаться кровью.

— А вот я сейчас сам проверю! — зловеще выговорил он. — Ну, если только… — и выскочил из штаба.

— Безобразие! — стал жаловаться Мелехин. — Бьюсь, бьюсь… никакого толку. Когда-нибудь, говорю, нас сонными возьмут. «Кому мы, говорит, с тобой нужны? Пятака не стоим».

— Командный состав надежный?

— Со всячиной, если честно говорить. А тронуть никого не смей! «Я, говорит, своих орлов знаю. Не подведут».

— Анархистов много?

Мелехин расстроенно махнул рукой.

— Всяких полно. Недавно несколько человек из колчаковской милиции перебежали. Я — к Гавриле: «С этим поосторожней надо. В милицию идут по доброй воле, не по мобилизации». Слушать ничего не захотел! Чуть не в обнимку с ними. «Герои, патриоты»! А через день этих героев местные признали. Из смирновского отряда…

Внезапно Мелехин оборвал рассказ и вскинул голову. Отчетливо прогремела длинная пулеметная очередь. Стреляли, судя по всему, далеко за околицей.

— Ну вот, доигрались!

В деревне поднялась суматоха. Захлопали ружейные выстрелы, снова настойчиво и длинно прострочил пулемет. Чей-то отчаянный голос завопил: «Коня!» Отмахнулась дверь, заглянула всклокоченная голова.

— Японцы!

Бледный, натянутый как струна смотрел Мелехин на Лазо.

Наматывая на руку ремешок полевой сумки, Сергей Георгиевич поднялся.

— Распорядитесь собрать бойцов. Где командиры взводов? Без паники!

Острая пронзительная боль в спине заставила его остановиться. Он с беспокойством глянул на Мелехина: заметил? Но тот рванулся в дверь и принялся распоряжаться на дворе.