— Ветер, черт, прямо в пику, — пожаловался фельдфебель, с наслаждением вдыхая горячий пар из кружки.

Накануне на Русском острове побывал сам генерал Розанов. Собрав в штабе офицеров, он коротко доложил обстановку. Все солдаты, по его словам, изменники, предатели, надежда сейчас только на офицеров. Он предложил создать ударный офицерский отряд под командованием полковника Зеневича. Тут же началась запись добровольцев. Что касается офицерской школы, то полковнику Пешкову приказывалось подготовить ее к отправке через Корею и Китай в Забайкалье, к атаману Семенову. Уезжая с острова, генерал Розанов распорядился вывести в замерзший залив ледокол и взломать лед, изолировав таким образом гарнизон острова от разлагающего большевистского влияния из Владивостока.

Слух о генеральской затее проник в казармы. В 3-м унтер-офицерском батальоне ударили тревогу. Курсанты быстро разобрали оружие.

Русский остров день и ночь продувается стылым ветром с океана. Часто налетают снежные заряды. В офицерском собрании светились все окна. Полковник Пешков с проверенными офицерами готовил эвакуацию школы. Курсантам незаметно удалось блокировать офицерское собрание. Когда полковник Пешков увидел вломившихся во все двери занесенных снегом солдат, он сначала опешил, затем схватился за револьвер, но был обезоружен. Вместе с ним арестовано 60 человек — все, кто находился в офицерском собрании. Этим же вечером к 3-му батальону присоединился весь состав 2-го батальона, а также егеря, потребовавшие возвратить им отнятое оружие. Так что сейчас на Русском острове всего горстка офицеров, бешено озлобленных, не видевших иного выхода, кроме борьбы насмерть.

— Молодые? — спросил Лазо.

Фельдфебель поставил пустую кружку на край стола и переглянулся с товарищами:

— Большим часом не служившие еще. Но есть такие, что кипяток. Особенно которые из гардемаринов.

Сергей задумался: «Воспитание… Идеалы… Слепота! А впереди еще вся жизнь…» Он вдруг спохватился и увидел, что глаза всех устремлены на него.

Решительно встав из-за стола, Сергей Георгиевич с сожалением глянул на груду скопившихся бумаг. Ничего, кое-что товарищи сумеют сделать без него. Не допуская, чтобы японцы заподозрили, следовало взять под контроль ключевые позиции города. Сам он отводил значительную роль Амурской батарее. Ее орудия могли достать до любого района Владивостока. Батарею необходимо прикрыть силами пехоты… Мало ли что! Затем надо послать распоряжение команде бронепоезда. Он представил, какой эффект произведет бронированная крепость на колесах, появившись на владивостокском вокзале. Броненосец вооружен орудиями крупного калибра, в его арсеналах достаточный запас снарядов.

Натягивая шинель, Лазо отдавал распоряжения. Бронепоезд должен появиться одновременно с партизанскими отрядами. В последнюю минуту Сергей Георгиевич представил, какое беспокойство у японцев вызовет сухопутный броненосец, и приказал остановиться бронепоезду на Первой речке… Кроме того, следовало немедленно послать надежного человека на ледокол. Генерал Розанов неплохо придумал: взломать лед в заливе. Но теперешний гарнизон Русского острова будет необходим во Владивостоке. Пусть ледокол останется стоять у стенки. Что же касается озлобленных и не видевших никакого выхода офицеров…

— Товарищи, — обратился он к солдатам, — мне нужен провожатый. Кто?

Заметил, Всеволод Сибирцев поднял глаза к потолку и пожал плечами. Спорить было бесполезно. Впрочем, с учетом последних событий обстановка на Русском острове казалась ему уже не столь опасной.

Фельдфебель и солдаты поднялись.

— Мы все пойдем. Погостевали, поговорили — пора и честь знать. Да и ждут нас… Идемте с вами смело, проведем и назад доставим!

Ветер ободрал береговой откос до камня. В складках земли белели полосы слежавшегося снега, припорошенного пылью. Узкой тропинкой, ступая след в след, Сергей Лазо и солдаты спустились на лед залива. Здесь ветер дул ровно, сильно, мел струями сухого вымороженного снега.

— Эх, пронижет вас, товарищ командующий, — сказал фельдфебель. — Ишь ведь задувает! Будто, скажи, нанялся… Мы-то ничего, привычные. Да и по две портянки догадались навертеть.

Пришлось поднять воротник шинели и чуть выставить плечо. Ноги оскальзывались на льду, по сапогам хлестала злая поземка.

С моря Сергей увидел Владивосток впервые. Оглядываясь на разгорающееся зарево городских огней, Лазо не мог отделаться от ощущения, что смотрит на этот чудесный город глазами военного человека. Его сейчас интересовали исключительно стратегические точки. Ведь японцы тоже понимают все значение городских высот и постараются ими овладеть в первую очередь.

Слева потянулись склады и безлюдные причалы Эгершельда, портового района города. Молодыми, зоркими глазами Сергей разглядел копошение каких-то сереньких фигурок. Японские солдаты, что ли? Фельдфебель, вежливо приотстав, высморкался и догнал Сергея:

— Они самые, япоицы. Все подбрасывают и подбрасывают. Все им мало! Как бы стакнуться не пришлось. У нас… ну промеж солдат, такие разговорчики давно идут. А как у вас на это смотрят, товарищ командующий?

— Правильно солдаты чувствуют. Нужно готовиться.

— Эх… — убитым тоном проговорил фельдфебель и замолк.

Сергей прикидывал в уме, что в случае необходимости гарнизон Русского острова пойдет на город по льду. Полк егерей да два унтер-офицерских батальона — сила внушительная. На Эгершельде они займут штаб крепости и станцию… Через Гнилой угол воинские части подойдут к Народному дому, к телеграфу, банку… А телефон? Это очень важно. Телефонную связь следует прервать до начала событий. Без связи военный руководитель как бы сразу слепнет и начинает беспомощно тыкаться, словно в темноте. На телефонной станции у большевиков давно работали надежные люди. Они по команде лишат Владивосток связи, но снова ее включат, как только связь понадобится уже нам…