Тонко-тонко забилась вдруг в животе жилка, и потекло по ней самое искреннее, самое светлое, какое только можно себе представить.

– Здравствуй, чудовище, – прошептала Женя, глупо улыбаясь.

– Привет, мелкая, – Лёка одним движением перекинула тело через перила, свесилась вниз и спрыгнула, приземлившись аккурат рядом с Женей.

Теперь между ними было всего полметра, и Женя могла бы дотронуться наконец до этой кожи, до этих рук, щек, спины. Но она только улыбалась, и молча смотрела.

Лёка улыбалась тоже, да так, что у Жени мурашки побежали по спине – давно она не видела настолько открытой, искренней и доброй улыбки. Похоже, дежурное «рада тебя видеть» в данном случае было более чем реальностью.

И – боже мой, как замечательно она выглядела! Красавица в фиолетовых шортах по колено и короткой майке, из-под которой виднелась полоска загорелого живота. Весь её вид лучился здоровьем и счастьем.

– Зайдешь? – Спросила Лёка, и чертята в её темно-синих глазах затейливо подпрыгнули несколько раз, кувыркаясь через голову и играя в чехарду.

– Зайду, – кивнула Женя.

Внутри Лекин дом выглядел так же красиво, как и снаружи – в зале, куда с порога попала Женька, царил азиатский уют – выбеленные стены, множество пуфиков на полу, плетеная мебель. В углу стоял столик с выключенным ноутбуком, а посередине комнаты – еще один, пониже, с чайником и затейливыми чашками.

Лёка босиком прошлепала к столику, подняла крышку чайника, осмотрела содержимое, и, жестом указав Жене на пуфики, скрылась в одной из трех дверей, ведущей в кухню.

Через секунду до Жени донесся звук включенной воды, а затем – тихое посапывание чайника. Она огляделась, присела на один из пуфиков, и посмотрела на свои руки.

Дрожат. Надо же… Казалось, что волнительнее, чем то, что она пережила в путешествии до этого, уже не будет. Ан нет – оказалось, можно волноваться еще сильнее, особенно теперь – когда цель достигнута, но, боже мой, как же сильно она модифицировалась в дороге, эта цель. Ехали искать Лёку для Марины, а нашли для Жени. Иначе и не скажешь.

Из кухни донеслись приглушенные звуки голоса – наверное, Ленка разговаривает по телефону. Может быть, даже с Дианой – объясняет, кто у неё в гостях, и обещает что «ничего такого не будет».

По мелким деталям, замеченным в комнате, Женя сразу поняла – они не просто встречаются, они живут вместе. Ну не может этот легкий сарафан, небрежно брошенный на стул, принадлежать Лёке. И едва ли Лёка стала бы с такой аккуратностью и тщательностью развешивать на стенах фотографии в красивых рамках. Да и две доски для серфинга, стоящие на специальных подставках на улице под навесом, говорят о многом.

Женя не могла понять, как могут в одном маленьком сердце уживаться такие разные и такие огромные чувства. Там было всё – и радость встречи, и ревность (кого к кому только?), и зависть, и многое-многое другое.

– Знаешь, я думала, меня в этой жизни уже ничего не удивит, – заявила Лёка, возвращаясь в зал с заваренным чайником, – но тебе удалось.

– Могу сказать тебе то же самое, – улыбнулась Женя, – в жизни столько не удивлялась, как в последний месяц.

Лёка разлила чай в маленькие пиалки, и упала на пуфик, поджав под себя ноги. Зевнула, потягиваясь, и прищурилась на Женьку.

– Давай же. Поведай мне свою удивительную историю.

Женя не знала, с чего начать. Эти синие глаза, чертята в них, сила, пронизывающая насквозь – всё это рывками возвращало её в прошлое, окунало в негу, покой и радость. И было страшно своими словами испортить момент, очернить. И было страшно, что это может закончиться.

– Я назвала дочь твоим именем, – сказала вдруг она, и интуитивно угадала. Лёкины глаза вспыхнули, а на лице разлилось непередаваемое выражение восторга.

– Правда? Мелкая, я… Ух.

И от этого маленького «ух» что-то внутри Женьки лопнуло, как натянутая донельзя струна, и разлилось по телу тепло и счастье.

Она больше не думала. Сама не поняла, как произошло, но через секунду уже сидела на Лёкиных коленках, обнимала её за шею, и дышала в ухо.

– Чудовище…

А Лёка смеялась, и не могла остановиться. Она крепко-крепко прижимала Женьку к себе, фыркала в ответ на слишком сильное задувание в уши, и хохотала до слез.

– Мелкая, ну прекрати! Хватит!

Они барахтались на пуфике, то щекоча друг друга, то вдруг снова начиная обниматься. И тепло как будто перетекало из одной в другую, а потом назад, и снова, и снова. Наконец, Лёка победила – скрутила Женьку в кольцо, зажала руками и ногами и победоносно укусила за нос.