Лека могла бы спрашивать еще, но сообщение о ребенке убило ее наповал. Молодец Женька. Умница. Строит свою жизнь так, как считает нужным.

Со следующего утра Лека приступила к учебе. Заняла у Ксюхи денег и отправилась на краткосрочные курсы режиссеров-операторов. По ее прикидкам, учеба должна была занять четыре недели, а это значило, что уже через месяц она вернется домой.

Но жизнь, как это часто бывает, решила иначе.

Две недели Лека жила у Ксюхи с Асей, проводила дни за учебой, а вечера за тихими посиделками с чаем. Иногда Ася читала вслух что-то из классики. Лека слушала, Ксюха рядом за ноутбуком занималась делами.

Это была спокойная и уютная семейная жизнь, полная тепла и уважения. Пока в один из дней все не рухнуло.

В это утро Лека как всегда собиралась на занятия. Она уже купила себе видеокамеру, штатив, свет и теперь таскала все это в огромной сумке.

Уже одевшись, она подхватила вещи, распахнула дверь и опешила. На пороге стоял парень с фотографии – Кирилл, и выглядел он очень пьяным и очень злым.

– Ты еще кто? – Спросил он, отталкивая Леку с дороги и проходя в квартиру. – Где мать и ее сучка?

Лека опешила.

– А ты, собственно, кто такой?

– Какая тебе разница? Где мать, говорю?

Он прямо в ботинках прошел в квартиру, и через секунду голос его донесся уже из комнаты.

– Какого х…я? Чье барахло здесь накидано?

Когда Лека вбежала в комнату, он уже разбрасывал ее вещи по полу, пиная их ногами.

– Ты что делаешь, придурок? – Она кинулась, пытаясь отобрать у него сумку с аппаратурой, но он оказался сильнее, и жахнул сумкой прямо об пол.

Что-то закипало в Леке, разливалось по жилам яростью и такой первоклассной ненавистью, от которой вдруг резко сузились зрачки.

Она опустила взгляд, а когда подняла, это был уже совсем другой взгляд, и совсем другая Лека. Она ударила снизу, в челюсть, как учил когда-то Виталик, и одновременно сделала подсечку. Кирилл свалился на пол мешком, накрыв телом сумку. Попытался подняться, но Лека нанесла новый удар. А потом еще один. И еще.

Она била на уничтожение, наповал, сдирая в кровь костяшки пальцев и ломая кости.

С шумом отворилась дверь, и кто-то за волосы оттащил Леку в сторону. Полными ярости и крови глазами, она смотрела, как Ксюха лупит Кирилла по щекам, ощупывает его лицо, тело. Он не сопротивлялся. Лежал на полу и тихо стонал.

– Закрой дверь, – скомандовала Ксюха, обернувшись, и Лека сквозь пелену поразилась спокойствию в ее голосе, – на замок закрой. И не вздумай орать.

Пока Лека выполняла приказ, она снова склонилась над Кириллом, вытащила у него из-под спины сумку, и, взяв с тумбочки графин с водой, полила на окровавленное лицо. Кирилл зафыркал, и открыл глаза.

– Скажешь хоть слово – и я тебя убью, ублюдок, – тем же спокойным голосом сказала Ксюха. – Сейчас спокойно встаешь и ложишься на кровать. Молча и тихо. Действуй.

Кирилл послушался. Тихо постанывая, прилег поверх старательно заправленного Лекой полчаса назад покрывала, и закрыл глаза.

– Жить будешь, – резюмировала Ксюха, еще раз осмотрев его лицо. Основная часть повреждений пришлась именно на него, но сломано ничего не было.

Тогда она кинула ему на грудь пачку влажных салфеток и велела:

– Обтирайся.

И подошла к Леке.

– Дай посмотрю, – сказала ласково, протягивая руку к Лекиным ладоням.

Первое же прикосновение причинило адскую боль. Лека стиснула зубы, чтобы не закричать.

– Пальцы сломаны. Ну ты и сильна, Ленка!

Ксюха на секунду остановилась посреди комнаты и задумалась. И приняла какое-то решение, после чего снова принялась распоряжаться.

– Значит, так. Сейчас ты (взгляд в сторону Кирилла) отмываешь лицо, и очень тихо выходишь на улицу. А ты (к Леке) закутываешь руку шарфом и выходишь следом. Так, будто ничего не случилось. Ничего этого не было. Никто никуда не приезжал, и никто никого не бил. Всем все ясно?

Лека кивнула. Кирилл издал стон согласия.

Ксюха вышла первой – через секунду вернулась и сделала рукой знак: "идите". Кирилл и Лека на цыпочках прокрались по коридору и вышли в подъезд.

Оба молчали, пока садились в машину – Лека на переднее сиденье, Кирилл на заднее.

Ксюха завела мотор и выехала на дорогу. Лека краем глаза смотрела на нее и поражалась: как можно вести себя столь невозмутимо? Сидит, крутит руль, грызет зубами зубочистку и даже головой покачивает в такт музыке из радио. Железная тетка.

Сама Лека немного остыла, но что-то в ней теперь стало другим. Она пока не понимала, что именно, но точно знала: что-то вернулось. Может быть даже она сама.