Шрифт:
— Он убил тридцать человек.
— Он освободил их, — не унимался Чиун. — Разве не находились они здесь в заточении?
— Послушай, давай отложим этот спор до другого раза, — сказал Римо, который начинал терять терпение. — Пока что ты не можешь предложить ничего лучшего, чем версия о комете, верно?
— Да. В этом не может быть ни малейших сомнений.
— Отлично. Занеси это в свой отчет. Я намерен провести осмотр этого места.
Однако не успел Римо приступить к делу, сухой воздух пустыни прорезал дикий крик, доносившийся с противоположной стороны того силиконового чудища, которое теперь являл собой «Биобаббл».
— Кажется, это Булла, — глухо промолвил Том Палс.
Глава 6
В кабинете генерал-майора Ионы Станкевича очумело зазвонил телефон. Генерал моментально схватил трубку.
Это был желтый, как сливочное масло, аппарат прямой связи с Кремлем, последние дни не умолкавший. Вызвано это было многочисленными слухами о готовящихся переворотах и путчах. Слухи то и дело оказывались ложными. В конце концов, кому охота взваливать на себя ответственность за Россию, когда в стране такой хаос?
— Да? — сказал генерал-майор Станкевич.
— Генерал, поступило донесение о том, что в Соединенных Штатах уничтожен исследовательский космический центр. Сообщают, что за одну ночь он превратился в груду расплавленного стекла и стали.
— Вот как?
— Поговаривают о молнии. Однако, если верить нашим лучшим умам, никакая молния не могла бы вызвать таких разрушений.
— Вот как? — усталым голосом повторил генерал. Плевать ему было на Штаты, когда за окном трещала по швам матушка Русь.
— Здесь существуют две различные точки зрения. Согласно первой из них, американцы испытали новое сверхмощное оружие на собственной территории с тем, чтобы свалить всю вину на нас.
— Зачем им это нужно?
— Таковы исторические реалии отношений между двумя сверхдержавами.
Генерал уже открыл рот, чтобы сказать, что Россия — он не любил сочетание Содружество Независимых Государств — больше не является сверхдержавой, по вовремя спохватился. Если руководству нравится тешить себя иллюзиями, бывший шеф КГБ, а ныне директор Федеральной службы безопасности, не собирался их развеивать.
— Понимаю, — сказал генерал.
— Этот кретин Жириновский все время твердит по НТВ, что на американцев обрушился этот страшный Элиптикон.
— Нет никакого Элиптикона. Жириновский все это выдумал, чтобы напугать доверчивый Запад.
— Л теперь он пытается запугать Восток разговорами о том, что ястребы Пентагона используют его мощь в своих целях.
Станкевич вздохнул. Он ненавидел затасканные шаблонные фразы, считая, что тот, кто их произносит, не в состоянии адекватно оценить новые геополитические реалии.
— Что от меня требуется? — спросил он.
— Поройтесь в ваших папках. Попробуйте установить, что это за оружие и в чьих оно руках.
— Порыться в папках?
— Это первое. Когда я получу ваш отчет, мы разработаем план действий.
Генерал пожал плечами и положил трубку. Вслед за этим он нажал кнопку интеркома, соединявшего его с секретаршей.
— Подключите всех свободных сотрудников к поискам дел, касающихся оружия массового уничтожения, — приказал он.
— Мы не ведем дел по оружию, — каменным голосом изрекла тупица секретарша.
— Я имею в виду разведданные, — сквозь зубы процедил генерал Станкевич.
Секретарша раздраженно фыркнула:
— Так бы и сказали.
На этом разговор оборвался.
Откинувшись на спинку кресла, генерал-майор Станкевич смежил свои зеленые славянские очи. Как низко он пал! Если бы только можно было повернуть время вспять, с каким бы наслаждением он поставил эту заносчивую сучку перед расстрельным взводом! Да, в те времена он получил бы ответы на все свои вопросы раньше, чем ее бездыханное, окровавленное тело рухнуло бы на булыжник мостовой.
Однако это была Россия конца XX века; бывшие страны-сателлиты не видели ее в упор; НАТО наступало на горло, а славный Черноморский флот был низведен до положения жалкой военно-морской базы на территории чужого государства. В крупнейших городах правили бал бандиты и капиталисты, а несчастные старушки, чтобы свести концы с концами, вынуждены были продавать на улицах свои собственные лекарства. Праздные юнцы лениво потягивали кока-колу — вместо исчезнувшего в одночасье отечественного кваса — и жирели на проклятых гамбургерах, меж тем как средняя продолжительность жизни мужского населения упала до уровня стран «третьего мира».